Аэлин прибыла к гостинице на несколько часов раньше назначенного срока. Она недоумевала - почему же не могли отправить более удобным... Быстрым путем? Ведь ползти через заснеженные перевалы, рискуя застрять в трещине или свалиться на острые заледеневшие скалы - дело нешуточное. Какое-то странное ощущение было, когда Аэлин, левитируя, пересекала очередную трещину - когда смотришь вниз, а внизу - четыреста километров свистящего ледяного ветра, и сама пропасть - как оскаленная пасть с клыками - скалами, алчными, готовыми сожрать тебя в секунду, переломав хребет, и пронзя насквозь. А почему было не воспользоваться услугами опытных телохранителей? Ведь Аэлин в отряде была бы обузой, только и умеет, что левитировать, и травяной лечебный чай делать. Ну, свои способности девушка явно преуменьшила, но вопрос остался - почему? Многое еще было неясно. Аэлин очнулась от своих мыслей. Она сидела на лавке в таверне. Она терпеливо ждала - должны были появиться те, кто будут ее товарищами, по крайней мере, работать в команде с нею. Они должны сказать фразу, которую Аэлин, к стыду своему, запамятовала - что-то про розу и бокал вина, и охрану высокой персоны. Это послужит ключевыми словами... Если волшебница услышит, то она вспомнит, непременно вспомнит эту фразу. А пока ей оставалось радоваться минутам, проведенным в тепле. Ее тело отогревалось, и его будто кололи крохотные иголочки. Руки, как и все видимые части тела (нос, лоб, щеки), хоть и были защищены от холода, но сейчас, у камина, покраснели, и заболели. "Примерзла", решила Аэлин. "Мне бы сейчас бокал вина... А почему нет?". И она, не мешкая, заказала бокал вина, тут же оплатив его расторопной пухленькой официантке. Вино приятно пробежало по свернувшимся от холода кишкам, возвращая тело к жизни.
Выйдя на сельскую площадь, Азалия с интересом осмотрелась по сторонам. Надо сказать, что Эдельвайс не была нигде за пределами своего родного города и ей было жутко интересно наблюдать за существами, которые, может быть, тоже никогда не были за пределами своего села. Убедившись, что на нее не обращают ровно никакого внимания, но совершенно не обиженная этим фактом, девушка вздохнула, словно готовясь к чему-то и как можно громче произнесла: - Оруженосца мне или бокал вина, я охраняю Высшую особу, - и тут же начала стремильно краснеть, уловив на себе пару недоуменных взглядов. Азе захотелось тут же извиниться за беспокойство, но, поразмыслив - "Если я сейчас еще и извинюсь, то это будет уж слишком комично, окружающие наверняка обратят на меня внимание...", - она передумала. Отступив поближе к стенам домов, Азалия приготовилась к длительному ожиданию и достала небольшой клочок бумаги и уголек, припасенные ею на всякий случай. "Бумаги еще много" - посмотрев на свою походную сумку, подумала Эдельвайс и улыбнулась - "Когда бумаги много - это хорошо сразу по двум причинам. Можно много рисовать и рисовать то, что хочется." С этой мыслью девушка приступила к зарисовке гор.
Аэлин вскинула голову. Девушка уловила ключевые слова, сказанные незнакомкой с серо-голубыми глами, приятным милым лицом. Ее каштановые волосы красиво оттенял огонь. Аэлин махнула ей рукой, мол, садись. Надеясь, что незнакомка заметила ее, волшебница попросила еще вина. Что она скажет этой девушке? Что она - с отрядом? Да и какой отряд... Нет пока отряда. Они двое - не отряд. Интересно, что она умеет? Аэлин вгляделась в это милое лицо, посмотрела на бумагу и уголек, и решила - "Рисовать". Неутешительно - ведь Аэлин надеялась на сопровождение семи-восьми мужчин в полном доспехе и в кольчугах, с мечами, чтобы могли защитить не только себя и "высокую особу", но еще и ее, волшебницу, - ведь она не умеет обращаться с оружием. А тут... Художница... Она же себя защитить не сможет!..
Эттон появился на небольшой сельской площади, мощенной истертым временем, подковами и подошвами ботинок камнем. Юноша закусил треснувшую от мороза губу, серые глаза обежали площадь, ища место встречи с остальными членами будущего отряда. Он увидел искомую небольшую таверну и направился в ее сторону, когда в воздухе довольно громко и отчетливо разнеслось «Оруженосца мне или бокал вина, я охраняю Высшую особу», произнесенное какой-то девушкой. «Отлично», - Джим даже внутренне обрадовался, что он сейчас не был на ее месте под пристальными взглядами прохожих, заинтересовавшихся необычным поведением девушки. Мстивой неспешно подошел к ней и на секунду замялся, мгновение вглядываясь в ее изящный профиль и движения руки, выводившей что-то на бумаге. - Оруженосца мне или бокал вина, я охраняю Высшую особу, - произнес он не менее громко, чем девушка. Теперь взгляды зевак обратились и на его персону. «Просто отлично…» - мрачно подумал он и, растянув губы в довольно приятную улыбку, от которой обычно многие особы противоположного пола приходили в полнейший восторг, обратился к девушке: - Привет, красавица.
НРПГ: Аэлин, ты в таверне мне машешь, а я не в таверне - я на улице стою, нэ?..
РПГ: Горы выходили не слишком похоже на настоящие, но Азалию это не волновало - она рисовала лишь для того, чтобы сердце перестало отчаянно биться в грудной клетке, а щеки краснеть. Медленно, сосредоточившись только на рисунке, девушка водила рукой по бумаге, не замечая никого и ничего вокруг. Уголь ровным слоем ложился на бумагу, и, что было удивительно, уголек еще ни разу не сломался. "И зачем я только так громко произнесла эту фразу? Можно подумать, что меня можно принять за участницу какого-либо похода! Я художница, а художники не ходят по обледенелым горным тропам. Художники сидят дома, пьют чай и рисуют. Хотя, с другой стороны - это множество впечатлений. Те же горы. Никогда не была в горах..." - раздумывала Эдельвайс - "И никогда бы не подумала, что тут может быть так холодно.." - добавила про себя она, хлюпнув носом. Услышав рядом с собой чей-то голос, Азалия еле удержалась от вскрика. Девушка дернулась, инстиктивно делая шаг в сторону и одновременно поворачивая голову в сторону незнакомца. "Ну вот. Теперь я еще и нервная..." - удрученно подумала она, опять начиная краснеть. Если бы у Эдельвайс была такая возможность, она бы провалилась сквозь землю, или еще куда подальше. Но, поскольку такой возможности у Азы не было, она лишь мысленно окрестила себя дурой. Окинув подошедшего к ней молодого человека своим "коронным" пристальным взглядом - на самом деле, пристальным он был только от неожиданности, - Азалия наткнулась глазами на его улыбку, которая оказала на девушку успокаивающее действие. Немного расслабившись, Эдельвайс кивнула головой. Проклятый румянец не собирался уходить с щек. "А вот, наверное, один из моих спутников..." - мелькнула в голове запоздалая мысль.
Низенькая девушка шарахнулась от Эттона в сторону, отчего он засомневался насчет своего внешнего вида, но вскоре понял, что подобное поведение было вызвано эффектом неожиданности. Приветствием с ее стороны послужил кивок. Мгновение юноша был в замешательстве: «Ну? И чего теперь? Здрасте, я Джим Эттон? Мрак…» Он провел пальцами по рукояти меча, единственной вещи из его обмундирования, которую он не приобрел за счет задатка. Меч красовался за его спиной в богатых ножнах, пальцы, пробежав по рукояти, потерли шею. Плащ трепал легкий, но холодный, морозный ветерок, пронизывающий чуть ли не до костей. - Тоже в отряде? – наконец спросил Мстивой.
НРПГ: А в таверне ведь тоже есть окна, и остается шанс, что ты заметила меня через эти окна=) А вообще прости, я просто с ангиной валяюсь, голова вообще не варит...
РПГ: Аэлин вышла из тепла таверны на холод, и кожу заколол мороз. "Холодно", отметила вполне очевидный факт волшебница. Она подошла к художнице, рядом с которой стоял юноша, и, перебарывая природное стеснение, улыбаясь, сказала: - Ну что, охранники? - и протянула каждому по бокалу вина. - Оруженосцы, увы, закончились... "Ну и понесло меня", подумала Аэлин. "Оруженосцы закончились...". Она даже усмехнулась, где-то внутри себя. - Меня зовут Свет, - представилась она своим старым прозвищем. "Наверное, лучше, чтобы никто здесь не знал моего настоящего имени", смекнула волшебница, но смолчала. Нужно быть полезным, чтобы тебя взяли в такой отряд, а потом еще и доверили охрану "высшей особы", а триумфом станет то, что ты вернулся без дырки в черепе. Даже мысль о деньгах не грела душу - Аэлин была не из таких, кто забывает обо всем, стоит только им услышать звон золотых монет.
Джим отреагировал на появление еще одной девушки, оказавшейся в числе их, пока немногочисленного, отряда практически с безразличием. Мстивой окинул взглядом новоприбывшую с ног до головы, про себя подивился тому, что девушки так усиленно рвутся в отряды наемников, на войну и тому подобное, удивление вызвало и несколько необычное имя, но парень умудрился не выказать своего удивления, а лишь расплылся в очередной улыбке. Он держал в практически окоченевших пальцах бокал с вином (тем не менее, держал его весьма изящно), но пить не стал, поскольку вообще не пил спиртного. - Очень приятно, - парень слегка склонил голову. – Я Джим Эттон, - его левая бровь немного приподнялась и тут же заняла свое обычное положение. Эттон, больше из уважения к новой знакомой, пригубил вино, но не сделал глотка. Треснувшую губу пронзила неприятная, но вполне терпимая боль, и Джим еле подавил желание, чтобы не скривиться. «Кошмар! Не дай Бог, если у нас добрую часть отряда будут составлять дамы… Ох уж мне эти воинственные валькирии, все их несет куда-то! Нет чтобы дома сидеть, носки вязать. Так нет, им подавай сражения (или из-за чего они там идут на войну и в отряды)».
Понаблюдав за знакомством наемников, Вотана, пришедшая раньше всех, повела взглядом по небу, как бы говоря: "вот с кем мне предстоит сопровождать королевскую особу". Впрочем в следующую секунду гномесса отмела эту мысль и, перекинув сумку с одного плеча на другое, подошла к молодому человеку и двум девушкам. - Вы ли мои оруженосцы или податели вина?- произнесла она с иронией, глядя на наемников снизу вверх. После некоторого молчания, осознав что ее колкость пришлась не по вкусу, Вотана понизила голос и уточнила,- я тоже наемница. Может переберемся пока в таверну? Кто знает, сколько еще нам предстоит ждать остальных? Там и поговорим...
Аэлин окинула взглядом гномессу, которая подошла к ним. Ее колкость волшебница оценила, приподняв брови и слегка улыбнувшись. - Нашим напарникам, похоже, нравится погодка... Или горы? - Глаза Аэлин остановились на художнице, которая так и не представилась. Аэлин продолжила, после некоторого молчания, - В таверне очень много лишних любопытных ушей. А нашей высокой особе может не понравиться такое внимание к ее или его делам. Называйте меня Свет, почтеннейшая, - представилась Аэлин уже специально для гномессы, и протянула ей руку для рукопожатия. Тот гном, который встретился Аэлин в ее странствиях, и дал ей кличку Свет. Ему резало ухо ее эльфийское имя, и он стал называть ее Свет, за доброту и честность. Он сиял от радости, когда Аэлин приветствовала его крепким дружеским рукопожатием. Уже потом он обьяснил ей, что гномы считали рукопожатие знаком лояльности, как бы жестом "доброй воли". Аэлин заметила, что юноша не сделал ни глотка вина. "Наверное, он не пьет спиртное", подумала волшебница. "Как я могла не подумать об этом! Я бы с удовольствием передвинулась в таверну, как предлагает гномесса, но будет ли это удобно моим спутникам?"
- Свет? Ну-ну,- сказала гномесса несколько надменно, в конце концов эльфы и гномы не самые большие друзья, но руку приняла и с усмешкой отметила про себя силу рукопожатия. И, обратившись уже ко всем, добавила,- Вотана Ведерун. Можете называть меня "Серая". Прошу прощения, за мое опоздание. Но, вижу, вы тут не скучаете,- гномесса приподняла одну бровь и кивнула на бокалы вина. "Отряд, сопровождающий особу королевской крови. Да."- снова пронеслось в голове Вотаны. И не дожидаясь ответа, она продолжила.- Думаю, нас наняли не для того, чтобы мы держали секреты друг от друга... Я - целитель, травница, знаток рунной вязи. Заклинатель бурь... почти. В полной мере о моих силах вы узнаете если, впрочем, там видно будет. С кем же мне предстоит выполнять нашу... миссию?
Джим чуть не застонал: «Опять женщина!!!» Но внешне ни его поза, ни выражение лица никак не изменились. Молодой человек изобразил полуулыбку, выслушав колкость гномессы. - Джим Эттон, - представился молодой человек, несколько пораженный такой откровенностью, хотя он стал чувствовать себя «в своей тарелке». – Воин без всяких каких-либо магических способностей. Юноша чувствовал, как холод неприятно забирался под одежду, и не позволил себе содрогнуться от оного. «Да, неплохо бы сейчас в тепло…» И не одному ему хотелось в живительное тепло таверны: на лице девушки по имени Свет читалось то же желание.
Аэлин услышала напыщенное перечисление гномессой своих возможностей, и внутри передразнивала ее, следя за Вотаной взглядом, не выражающим ничего. Она надеялась, что никто, в том числе и сама Вотана, не поймет, насколько больно она кольнула эльфийку, сама того не желая. Свет-Аэлин полагала, что чуть ли не бесполезна в этом отряде. А быть бесполезной - значит, быть беззащитной. А быть беззащитной здесь нельзя - это же отряд наемников, которые продадут за кусок хлеба, и с радостью бросят раненую, как лишний груз."Я перегибаю палку", сконфуженно одернула себя Свет-Аэлин. "Они не похожи на подлецов... Особенно художница." Аэлин, повинуясь порыву, собрала свое теплое дыхание, и оплела им ладони Джима. Было видно, что он мерз - а теперь на целую минуту его руки окажутся в тепле... - Маг Воздуха Высшей Ступени Посвящения, - сухо бросила Свет-Аэлин на вопрос Вотаны. Про травничество она умолчала - все-таки, это всего лишь хобби, эта подборка ингридиентов для ядов и противоядий, целебных отваров и отравы для ран...
НРПГ: Аэлин, ничего страшного)) появляться буду нечасто, так что особо меня тут не пинайте ;)
На вопрос незнакомца Аза не отреагировала - она его просто не услышала. Продолжая отчаянно краснеть, девушка трепетно прижала к груди свой листок и крепко сжала в руке уголек. "Шуганая я какая-то сегодня... Хотя, после таких неожиданных появлений начинаешь опасаться за свою психику. Или это только я такая?" - рассерженная сама на себя, Азалия не замечала никого вокруг. Высказав себе все, что она думает о своей скромной персоне, художница очнулась и с изумлением посмотрела на эльфийку и гномессу, присоединившихся к отряду. Подумав, что надо бы представиться, она пробормотала: - Азалия Эдельвайс. Можно просто Аза, - девушка слегка присела в импровизированном реверансе, - А может и правда - лучше в таверне посидеть? А не то можно лишиться пальцев. Пальцы очень важны, как часть тела, - Эдельвайс задумалась на секунду, а потом прибавила, - Художница и.. Просто художница.
Свет-Аэлин взглянула на художницу, удивленно, но понимающе, и осторожно взяла за руку, с теплотой сказав: - Не волнуйся, пойдем. - Этих слов не расслышали Джим и Вотана, ветерок отнес их к месту назначения - к очаровательным розовым от мороза ушкам Азы. - Пойдемте в таверну, - обратилась Свет-Аэлин уже ко всем сразу. "Неужели она просто художница?", думала Свет-Аэлин, удивленно моргая. "Не может быть... Чтобы в ней не было ничего особенного, как в... Нас. Эгоистка", мысленно обругала себя волшебница, всем сердцем желая оказаться в тепле и покое - то есть, в таверне. Свет-Аэлин вдруг вспомнился мотивчик песни, которую им с сестренкой мама пела: "О, Элбэрэт Гилтониэль, силиврин пэнна мириэль..." Она стала насвистывать, а потом и напевать непонятные людям эльфийские слова, складывая из них заворащивающую песню.
Коротко кивнув в ответ на приветствия, Вотана обошла молодых людей и похлопала по спине Азу и Джима: - Ну что встали? Решили идти в тепло - так идем!- и широко улыбнувшись, представив полные кадушки мяса с картофелем и кружки с элем направилась в таверну. - Эй, трактирщик!- крикнула она по-хозяйски.- Стол нам на... десятерых, да поживей с обслуживанием!- Прикинув сколько еще наемников может подтянуться, Вотана застолбила большой, добротный стол у самых окон таверны, выходящих на площадь - чтобы вовремя заметить новобранцев.- Эй, мо'лодцы, чего стоим?- Вотана скинула сумку и задвинула ее под стул.- Садитесь!
Юноша почувствовал, как руки обволокло приятное тепло. Он с благодарностью взглянул на Аэлин и улыбнулся. Его черные, как смоль волосы трепал ветер, серьга в ухе раскачивалась, подчиняясь порывам все того же ветра. Джим переступил с ноги на ногу и с удовольствием откликнулся на идею пойти в таверну. Ощутив между лопаток богатырский удар, Мстивой чуть не распластался на мостовой, но не след умелому воину вот так неудачно портить свою репутацию, пусть удар даже был лишь дружеским хлопком, заметьте, гномессы. В таверне было тепло, и облачко, гревшее руки юноши вмиг рассеялось, поскольку нужды в нем уже не было. Эттон плюхнулся на один из стульев за зарезервированным столом приличных размеров. Его серые глаза быстро обежали панораму: добела выскобленные столы с липкими кружками от кружек на столешницах, смазливые девчонки, шнырявшие с подносами между столов, камин, отделанный диким камнем, уже изрядно закопченным и, по-видимому, ни разу не приводившемся в порядок подсвечником, с которого свисали длинные разнооттеночные сосульки воска. Натертые полы блестели, но валявшийся кое-где мусор немного портил общую картину. Мстивой откинулся на спинку стула и широко зевнул, а взгляд все продолжал изучать и подмечать. Парень бегло взглянул сначала на Азу и Вотану, затем, уже более пристально на Аэлин. Тут к столу подплыла девица в неприлично коротком платье с неприлично глубоким разрезом, на губах играла приторно-милая улыбка. - Здрасте. Кто что закажет? – она сложила губы бантиком и обвела изучающим взглядом каждого из наемников. Это был глаз истинного профессионала, видевшего все недостатки внешности человека, поэтому деваха пару раз скривила губы, причем подобного удостоился каждый из четверых. - Картошку, мясо, хлеб, чай, - коротко бросил Джим, прикинув стоимость обеда и сравнив с той суммой, которую он имел в карманах. Деваха сверкнула из-под ресниц, что-то накалякала на помятом листке и обратила свои бледно-карие глаза на девушек из отряда.
Аэлин улыбнулась Джиму в ответ, одними глазами. Когда благодатное тепло таверны зажгло на ее щеках яркий румянец, который ей необычайно шел, она уже сидела на лавке около Джима, чувствуя тепло его бедра, несмотря на толстые слои ткани, оберегавшей от холода и его, и ее. Аэлин возмутило пренебрежение к своенравному эльфийскому сердцу, бившемуся у нее в груди, и тут же официантке высоко задрал юбку, обнажая грязное нестиранное белье, холодный горный ветер, будто бы случайно ворвавшийся, когда очередной выпивоха вошел в трактир. - Вина, - сухо бросила Аэлин, обдав официантку сталью своего тона, показывая пренебрежение и презрение к ней. Потом добавила: - И птицу. Вина белого, не забудь! И потеряла к ней интерес. Она почувствовала на себе взгляд Джима, и посмотрела ему в глаза, будто спрашивая что-то, только сама до конца не понимала, что же она спрашивает. Ей вдруг жутко захотелось погладить его ладонь, живую, теплую, мужскую ладонь... Волшебница отогнала от себя эти мысли.
Глазам собравшимся предстала не очень приятная сцена унижения девахи. «Да уж, мрачноватый контраст получился…» Джим даже как-то невольно отшатнулся, тем самым еще ближе оказываясь с Аэлин, так удачно приземлившейся подле него. Что-то подсказывало парню, что это ее рук дело, но Эттон ограничился лишь взглядом в сторону эльфийки. Молодой воин внимательнее вгляделся в тонике черты ее милого личика, в синих глазах светился вопрос. Джим как-то скованно улыбнулся Аэлин и отвел взгляд. «Забудь, дурень! Выкинь из головы весь этот бред, ты здесь для исполнения работы».
Свет-Аэлин нежно потерлась щекой о его твердое мужественное плечо, как кошка, подсознательно почувствовав его смущение, и отчасти угадав, по его так стремительно отведенному взору. Ей хотелось поддержать его хоть чуть-чуть, ведь, как она считала, должен же он тоже хоть немного волноваться, по поводам и без поводов! "Хотя", подумала Свет-Аэлин, "без поводов могут волноваться только женщины, дети и старухи..." Она ободряюще улыбнулась Джиму, вновь поймав его взгляд, и эта улыбка открыла обаятельные ямочки на ее щеках, которые так очаровательно и вместе с тем неуловимо преобразили ее, наполнив какой-то блаженной истомой, радостью, ожиданием чуда. Теперь она одним своим видом могла вдохновить любого на совершение подвигов, будь то простое мытье посуды, или же ратные битвы. В ее глазах плясали золотые искорки - просто замечательные, живые и веселые. Но это продолжалось лишь недолго, хотя у Джима наверняка захватило дух, но когда он успел опомниться, ямочки исчезли, но только в глазах волшебницы читалось ласковое веселье.
Азалия смущенно улыбнулась эльфийке, благодаря ее за теплоту в голосе. У Азы сложилось хорошее впечатление о Аэлин. Эльфы, с которыми общалась художница, не всегда были такими отзывчивыми. "И правда - Свет. Теплая, не высокомерная" - подумала Эдельвайс и чуть не застонала от похлопывания гномессы. Для хрупкой девушки такой удар был сногшибающий. Однако она сумела не упасть - или это ее ноги примерзли к земле, или просто удар был не такой уж и сильный. Азалия прошла в таверну следом за Вотаной, Джимом и Свет, радуясь теплому помещению после холода улицы. Присев за стол напротив Джима и Свет, художница потерла руки, разминая замерзшие пальцы. Когда к столу подошла девушка не слишком опрятного вида, Аза посмотрела на нее с сомнением. - А мне чаю, травяного и крепкого! - сказала девушка, переворачивая листок и начиная что-то рисовать на нем. Художница, она везде художница. Хоть в теплой таверне, хоть на холодной площади.
нрпг: Народ, ау! Ну ё-маё, ну чего мы такие невнимательные? Аза, Аэлин не говорила своего имени, не можешь ты ее внутренним голосом по имени называть.
рпг: - Баранину в картофеле!- велела гномесса подошедшей официантке. Когда та удалилась с заказом, гномесса проводила ее задумчивым взглядом и повернулась к остальным.- Ну? Чего уставились-то? Мало ли что у людей в жизни бывает? Может статься, что нее вина в том, что приходится такую жизнь вести, лучше б пожалели! Не отпирайтесь, видала я ваши взгляды, дурак бы не понял...- Похоже, что Вотана (как и любая истинная гномесса своего племени) моментом почувствовала в себе материнскую заботу об этих наемниках, а следовательно и инстинк воспитывания. В конце концов, они были много младше ее. Ну разве что эльф... Да только они всегда дети, аж до старости. Желая разрядить обстановку, Вотана произнесла уже более мягким, глубоким голосом: - Ну что же... Сколько лет вы в наемниках?
Уж чего-чего, а этого Джим проигнорировать ну никак не мог. Столь сногсшибательного преображения за счет простой улыбки он еще не видывал. «Ну а вот почему нет?» Его рука неспешно взметнулась и легла эльфийке на плечо, парень притянул ее еще чуть ближе к себе. Взгляд его серых глаз вновь высвободился из сети ее голубых и обежал таверну. «Интересно, сколько нам придется ждать остальных… Ваниль... Какая к черту ваниль?!» Мстивой упорно пытался сосредоточится на определенных вопросах, но столь близкое присутствие Свет-Аэлин уводило мысли совсем не туда, куда надо было. Тем временем подобие официантки выслушало Азу, которая тут же вернулась к рисованию, и обратило свой, уже ставший озлобленным, взгляд на гномессу. Было такое ощущение, словно неопрятную деваху сейчас разорвет на атомы от злости. Дождавшись заказа, ее как ветром сдуло. Эттон спокойно принял понукания Вотаны («И не такое от Мастера приходилось выслушивать!»), выслушал ее вопрос, прикину число лет и ответил: - Два года, если не ошибаюсь.
Свет-Аэлин снова улыбнулась, и устроилась поудобней, когда Джим обнял ее за плечи. Было так приятно, и тепло его тела выветривало почти все мысли из головы волшебницы. Она с радостью отметила, что официантка почти сразу ушла, и взглянула на Вотану немного смущенным взглядом. - Уже двенадцать лет, - призналась она, - Образ жизни не позволял найти другую работу, - пояснила Аэлин. "Удивятся ли?", думала эльфийка... Наверно, должны. Так тепло и приятно... Джим был немного напряженным. "Может быть, волнуется? Или просто собирает мысли в кучку?" - спрашивала себя Свет-Аэлин, но достойного ответа себе дать не могла. Она положила ладонь на коленку Джиму, и приникла к нему боком - тепло его тела так нравилось ей, успокаивало и завораживало. Ее ладошка, миниатюрная, с тонкими красивыми пальцами, круглыми недлинными ноготками, аккуратно лежала на грубой ткани штанов воина, мало-помалу прогревая его. Тут ей стало немного стыдно, стоило ей только подумать, в какое смущение введет его этот двусмысленный жест, но убирать руку было уже поздно - чего сделано, того не воротишь. В конце концов, ей же так тепло и удобно... Волшебница довольно прикрыла глаза, и тень от длинных ресниц скользнула по нежной розовой щеке. Секунды спустя она уже вновь внимательно смотрела на Вотану.
НРПГ: Вотана, это не внутренний голос, а, можно сказать, текст автора. В мыслях (слова в кавычках), заметьте, я написала Свет. А вообще - спасибо за замечание, буду внимательнее ^^
РПГ: Азалия уверенными жестами что-то старательно вырисовывала на пергаменте. В конце концов, даже прорисовывание небольшого наброска позволило девушке успокоиться и почувствовать себя защищенной от холода. Пара уверенных движений углем, Эдельвайс улыбнулась сама себе. Однако вопрос Вотаны заставил ее опять покраснеть и смутиться. - Это первый день, - девушка робко улыбнулась, ожидая протестов со стороны своих собеседников. "Действительно - что может делать художница в отряде, состоящем из воинов? Или это прихоть того или той, кого мы будем охранять? В смысле - они охранять, а я... Вот ведь странность. Миниатурные птицы уж точно не смогут защищить не только меня, но и кого бы то ни было. Мда, Аза..." Чтобы иметь хоть иллюзию защищенности, Эдельвайс вновь углубилась в рисование, изредка кидая взгляды на своих собеседников.
«Двенадцать лет… Сколько же ей лет?! Ах да, она же эльф, дурень… Тогда вопрос звучит вообще интересно: сколько ей веков?» Тут тонкая ладошка эльфийки легла поверх грубой ткани брюк. Джим почувствовал, как мысли стали туманиться, он взял ее узкую ладошку в свою руку и не выпускал. «Один день в наемниках, - Эттон посмотрел на Азу. – Художница… Она либо сумасшедшая либо… Да не важно. У каждого своя роль, и да помогут ей Боги. Как и всем нам». Это лирическое отступление восстановило равновесие мыслей, Мстивой уже спокойным взглядом взирал на сидящих за столом. Тут прибыли заказы. И принесла их не та девчушка, видимо зарекшаяся выходить в зал, пока странная компания не покинет трактир. Это были два высоких худых подростка, смотревших на клиентов бесцветно, сухо и даже с презрением. - Картошка, мясо, хлеб, чай, - сказал один из них, выставляя заказ перед Эттоном, а после, ставя тарелки перед Вотаной: - Баранина в картофеле. - Травяной чай, вино, - второй тот, что был помладше, расставил стаканы перед девушками, а после еще поставил перед Аэлин птицу. Оба парнишки ретировались. «Видимо, расплачиваться будем непосредственно с трактирщиком». Джим взглянул на крупного низенького мужичка с густой рыжей бородой, стоявшего за барной стойкой. «Серьезная котлета!» Трактирщик стоял, сложа руки с закатанными по локоть рукавами чистенькой, с иголочки, рубашки на груди, и, прищурив глаза, следил за посетителями. На этом Джим закончил свой осмотр (уже который по счету?) помещения трактира, высвободил руку из ладони Аэлин и принялся за еду. «Силы небесные, нормальная еда! За последние… Боги, за последние сколько дней?!»
Свет-Аэлин принялась за еду, стараясь скрыть смущение, вызванное прикосновением Джима. Отщипывая небольшие кусочки мяса, Свет отправляла их в рот, и задумчиво потягивала вино. Она даже была рада, что отвлеклась на еду... Что он отвлекся на еду, Джим. Знал бы он, что за бурю противоречивых чувств рождает лишь одно его прикосновение! "Эх... И почему я одинока?". Эта мысль приходила к волшебнице с завидным постоянством, правда, через определенные промежутки времени, слава светлым богам! Она проглотила очередной кусочек белого мяса, и ей, наконец, почудилось, что вечер не так уж и плох - этой девицы-официантки больше не видно, Джим рядом, можно погреться его теплом, вино, наконец, пробежало по телу согревающей волной и разрумянило щеки... Камин... Отблески теплого огня пляшут по лицам, оставляя радостные рыжие следы... Аэлин прикрыла глаза, и склонила голову, в этот раз в другую сторону, не хотела мешать Джиму есть, но очень хотела положить голову ему на плечо, оно же такое крепкое, такое... Ммм... На щеках - легкий румянец, вино допито, и мясо доедено...
- О, дивная баранина...- Ведерун причмокнула губами,- и так и испорчена...- гномесса сокрушалас над своей тарелкой: имея недюжие способности в кулинарии, она готова была руки оторвать повару.- Ну кто так делает? Баранина должна быть горячей, с пылу с жару. А до этого должна вымачиваться в "ветряном" растворе! Ну кто так делает?!- голос гномессы, приглушенный в последний момент, слегка походил на рык. В сердцах плюнув в сторону, Ведерун отстранила кусок говядины и принялась за кортошку. По ее неудовлетворенному лицо сложно было судить, понравился ли ей гарнир, но судя по отсутствию возмущений, Вотана осталась довольна. Просто держала марку "суровой мамаши". - Приятного аппетита. Думаю, нам всем стоит набраться сил, быть может это наша последняя спокойная трапеза.
- Скорее всего, - поддержала разговор Свет-Аэлин. - Инересно, высшая особа соизволит прибыть? И кто это будет? Мне интересно, хотя интерес этот вызван скорее отсутствием практики - никогда не видела коронованных и просто высоких особ. Свет-Аэлин сложила руки и положила на них голову. мышцы слабо ныли, но так всегда бывает, когда ты отдыхаешь, а потом, вдруг, ни с того, ни с сего, выдвигаешься в поход. Естественно, что мышцы ноют, в конце концов, им положено. Свет-Аэлин усмехнулась. Куда только не заползут ее бредовые мысли...
- Я бы посмотрела на высшую особу, согласившуюся прибудь в это захолустье,- произнесла гномесса, не поднимая головы.- Скорее она за нами пришлет кого-нибудь, или что-нибудь. В конце концов, мы же наемники, нечего с нами цацкаться. Вотана вычистила тарелку с кортошкой в бараньем соку и, не найдя полотенец, подозвала молодого разносчика. Тот кивнул, поняв все без слов, мигом метнулся в кухню и вернулся. Ведерун усмехнулась, принимая из его рук полотенце: "Выслужиться, видать, хочет, а, может, и вовсе - провинился..." Кивнув паренек отошел от стола, позволяя наемникам продолжить разговор. - Я так вижу, мы все вдруг сошлись на мысли, что "наша" особа высокого рода,- гномесса выдержала легкую паузу,- женщина? ДУмаю не стоит сбрасывать со счетов и то, что он может оказаться мужчиной. Или даже ребенком. С них станется, с этих Высших,- добавила она с некоторым пренебрежением.
Свет-Аэлин добавила: - Даже если это будет ребенок... Наверняка это будет чудовищно избалованный ребенок... В задании было сказано, что мы должны будем сопровождать ее, его или кого бы там ни было, по такой гористой местности. В связи с чем у меня появилось два вопроса, - Аэлин сделала паузу. - Первый - зачем было двигаться пешком, если можно добраться гораздо удобнее и безопаснее? И - второй. Он волнует меня больше на данный момент. Почему высокая особа наняла целый отряд наемников, не желая пользоваться своей стражей? Такое чувство, что там, в течении двадцати четырех часов мы только и будем что убивать врагов. Неприятно. Свет-Аэлин не то, чтобы боялась - она нервничала.
- А ты сама посуди, милочка,- Вотана тепло улыбнулась,- Высокородная особа вместо стражников на охрану себе вдруг берет опытных... и не совсем опытных наемников. Зачем? Вроде бы глупость и обычная высокородная спесь. А если приглядеться, мы получаем интересный ход: вместо принятых путешествий на кораблях, в заоблачных высотах, наш "наниматель" решает пуститься в пеший поход, зачем?- Немного поднаторевшая в интригах при храме матери, Вотана вошла в раж, пытаясь разгадать суть плана особы королевской крови.- Либо он чего-то боится в небе, либо ему что-то надо на земле.
Эттон устало зевнул и откинулся на спинку стула. Он закинул руки за голову и полузакрыл глаза, ноги под стулом были скрещены в щиколотках. Серьга пару раз качнулась в ухе и снизила колебания до нуля. Вотана и Аэлин завели разговор о коронованной особе, но вкусная, сытная еда и тепло разморили его до такой степени, что голова не работала вообще. Он еще раз зевнул в кулак и устало взглянул на говоривших. - Гадать, конечно, очень любопытно, но бессмысленно, - молодой человек пожал плечами и вновь замолчал. Джим много и впустую болтать не любил и в этот раз решил также не отходить от своих принципов. Пусть дамы языками чешут. В голове стоял сплошной кавардак. «Коронованная особа… и пока четыре наемника. Мило. И чем стража ему/ей не угодила?»
Когда принесли травяной чай, Азалия на секунду отвлеклась от своего рисования. Посмотрев на чашку со смесью радости и облегения, девушка несмело дотронулась до нее рукой, боясь обжечься. Однако чашка была не так горяча, как думала Аза и приятное тепло заставило художницу улыбнуться. Сделав пару глотков неплохого, на ее вкус, чая, она вновь вернулась к почти завершенному рисунку. Пока Свет и Вотана рассуждали о странностях королевских особ, Эдельвайс с довольным видом дорисовала последние штрихи и торжествующе посмотрела на своих спутников. - Смотрите! - радостная, словно ребенок, которому дали много сладких булочек, художница развернула листок так, чтобы остальные могли увидеть то, что на нем нарисовано. Картина поражала своей красотой и точностью, хотя и была нарисована наспех кусочком угля. Это можно было легко сравнить с тем, что видела перед собой Азалия - стол, Джима, Свет, Вотану, сидящих позади них существ... Художница нарисовала лица своих спутников небрежно, но достаточно узнаваемо и профессионально. Мелкие детали - вроде серьги Джима - тоже можно было заметить. Цепкий взгляд Эдельвайс не пропустил, как она надеялась, ни одной детали. С волнением на лице, девушка ждала, что ей скажут в ответ на ее картинку.
Свет-Аэлин улыбнулась. На рисунке Джим обнимал ее за плечи. Она вдруг почти физически снова ощутила тепло от его ладони, и в ее глазах заплясали теплые огоньки. - Здорово, - ласково взглянула на Азалию Свет-Аэлин. - Я так не умею, а ты умеешь. Чудесный рисунок. Она взглянула на Джима - только бы он догадался, что ей так хочется, чтобы он ее обнял, чтобы разрешил положить голову себе на плечо... Это очень явно отражалось в ее глазах. Волшебница стала немного нерешительной, что, в принципе, всегда отличало ее от тех распутных колдуний, которых она встречала на Пути. Они могли позволить себе фамильярничать и своевольничать в присутствии мужчин, а вот Аэлин не могла. Она была не робкого десятка, но все же не могла просто так, за здорово живешь, пристать к малознакомому мужчине. Заметим, воину! У него наверняка дома остались невеста, а то и жена, еще и ребенок, должно быть, маленький... Семья, в общем. "Хотя", рассудила Свет-Аэлин, "Седых волос не наблюдается. Он еще очень молод для того, чтобы завести ребенка. Так не бывает. Да и кольца на пальце нету... Вдруг у него есть любимая? На сердце ведь шрамов не видно..." Свет-Аэлин поспешно отвела взгляд, боясь, что Джим сможет прочесть в ее глазах эти сумбурные мысли, и легкий румянец заалел на ее бледных щеках. Вотана рассуждала правильно и заинтересованно. Аэлин задумалась: - Но что же может заинтересовать "нашу" высокую особу в подобном муравейнике, или, если уж на то пошло, под полутораметровой коркой льда? Вотана, неужели здесь может быть что-то такое, что может заинтересовать подобных персон?
Художница она и есть художница: восторженное лицо, горящие глаза, жадно пожирающие каждое изменение на лицах критиков, увидевших ее рисунок. Эттон внимательнее пригляделся к угольным линиям. Насколько же искусно все было прорисовано! - Потрясающе, - Мстивой кивнул и одарил Азалию сияющей улыбкой. Тут он поймал на себе взгляд Аэлин. Странно, но этот взгляд его весьма озадачил. А ее что-то тревожило, казалось, что эльфийка пребывала на пути решения какой-то проблемы, мучившей ее мысли… Что именно выражали ее синие глаза? О чем она думала? «Ох уж мне эти взгляды! Почему они не могут просто все объяснить без этих вот?! Это что так сложно просто сказать, что ее тревожит. Почему бы вместо того, чтобы задавать безмолвные вопросы, не задать их вслух? Я не маг и даже не гений, взглядов читать не умею!» Но одно он понял точно, и его рука легла девушке на плечо.
Аэлин почувствовала, что Джим вновь ее обнял, и она поближе придвинулась к нему, наклонившись всем телом. Ее взгляд блуждал где-то в заоблачных далях, казалось, еще немного, и она увидит сокровенный смысл бытия. Взгляд, устремленный в никуда. Это обьятие зжгло на ее губах улыбку, а на щеках вновь проступил румянец. Она положила голову Джиму на плечо, очень аккуратно и невесом, и ее волосы были похожи на блестящий шелк. Она ласково взглянула на Джима, стараясь передать ему во взгляде ту сипатию, которую она к нему испытывала, и, поймав его взгляд, спешно вновь уставилась на его коленку. Потом ее лучистые глаза остановились на Вотане. "Она вот-вот что-то скажет", подумала Свет-Аэлин, и перевела взгляд на Азу. Ее черты требовали запечетления в угле, и у Аэлин просыпалось желание рисовать - только от одного вида этой художницы. И она вновь обежала взглядом Джима... "Красивый", пронеслось в ее голове. "Интересно, как он умеет целовать женщин? Сколько у него их было? Скольких он любил?". Как она не старалась, она не смогла выкинуть эти вопросы из головы, думая по возможности выведать ответы.
Город шумный, город людный и неприветливый – не самое подходящее место для одинокой маленькой девочки. Тем не менее дорога привела Святу именно сюда, потом поводила по запутанным городским улицам и вытолкнула на порог шумной таверны. Пахло чем-то съестным. Свята сглотнула слюну и смело шагнула внутрь. Подойдя к одиноко сидевшему за столом прилично одетому мужчине, девочка решительно потянула его за рукав: - Дяденька, дайте пожалуйста хлебушка. «Дяденька» даже сидя смотрел на Святу сверху вниз и лишь презрительно скривил губы в ответ на просьбу малявки. - Брысь отсюда, попрошайка! - Ну вам же всё равно целой краюхи одному не скушать. Вам что, жалко что ли? – серьёзно, с укоризной в голосе вопросила Свята. От подобной наглости посетитель на пол минуты потерял дар речи и лишь продолжал сверлить девчонку взглядом. Восприняв молчание, как разрешение действовать самой, Свята протянула руку к куску хлеба, обильно смазанного маслом, и тут же по этой самой руке получила. Вскрикнув от неожиданности, девчонка одёрнула ладонь, прижала её к груди и непонимающе уставилась на «дяденьку». - Ах ты паршивка, со стола воровать?! – взбеленился он. – Эй, вышвырните кто-нибудь эту мелкую негодяйку отсюда! Подпиравший было со скучающим видом стенку вышибала оглянулся на зов, вздохнул и решительно направился в сторону Святы.
Рядом с ней было как-то спокойно, но все же… Кто знает, кто ждал ее там, дома, кто обнимал ее за хрупкие плечики… Эттон моргнул. И сколько ей лет? Глупо было гадать, а спрашивать он не хотел. Да и зачем? Он поймал ее взгляд, в котором читалась… симпатия? Это обстоятельство ошарашило молодого человека. «Хотя чему я удивляюсь», - рассудил он мгновение спустя. Такая хрупкая на вид, такая… Джим досадливо моргнул: «Мысли у воина должны быть трезвыми, а не забитыми всякой романтикой». Подумал и чуть не расхохотался. Тут в таверну каким-то ей одной известным ветром занесло девчушку, которая тут же пристала к одному из посетителей. «Дяденька», к сожалению, владел лишь зачатками хорошего воспитания и гуманизма, и именно поэтому деваха потерпела фиаско. Но не такое уж это было фиаско, поскольку уже через мгновение она держала в руках добрый ломоть краюхи хлеба. «Дяденьке» явно стало жалко стыриного хлеба, так и еще вышибала, блюститель порядка в трактире, решил все-таки вернуться к своим прямым обязанностям. Мстивой пока спокойно наблюдал за разворотом событий, но рука на плече Аэлин вздрогнула. А мускулы напряглись. Еще секунда – и он уже стоял на ногах. Ребенок есть ребенок и ни к чему с ней обращаться, как с человеком, который добровольно убил свою жизнь, пойдя побираться… Джима вновь занесло на размышления, но он вовремя одернул себя и направился в сторону девчушки, посетителя, подгребавшего к ним громилы и постепенно собиравшейся толпе.
Азалия улыбнулась сначала Свет, а потом Джиму. Осталось только подождать реакции Вотаны. От нее Аза ожидала более жесткой критики, и внутренне побаивалась того, что она скажет.. Но тем не менее, девушке было любопытно, а любопытство - это страшная вещь, которая заставляет людей бросаться в огонь ради того, чтобы получить ответ на вопрос "А сильно ли жжется огонь?". Как и многие девушки, Азалия тоже была любопытна. Да и как можно художнице быть не любопытной до мнения своих критиков?.. Пока одним глазом девушка следила за Вотаной, другим глазом она косила на девочку, из-за которой в таверне в скором времени могла случится драка. Эдельвайс вздрогнула, когда Джим поднялся, и тревожно посмотрела на местного вышибалу, словно сомневаясь, кто из них победит. "Только бы они не подрались.. Надо все мирно решить, мирно!" - металась в голове девушки отчаянная мысль - "А что, если..?" - Эй, ты! - дрожащим голосом выкрикнула Азалия, тоже поднимаясь из-за стола. Картину она, однако, бережно положила на стол, а не бросила просто так, - Ты, девочка! Иди сюда, - позвала она девчушку уже более уверенным тоном. Щеки начинали уже привычно наливаться румянцем, но сейчас Аза не обратила на это внимания, - Она с нами! Прошу вас, не трогайте ее. Она ничего вам не сделала, ведь верно? Если что, то я могу заплатить вам за хлеб, - обратилась она к возмущенному мужчине, робко улыбнувшись, - Но она с нами. И вы ее не тронете! - уверенно заявила Эдельвайс, ткнув пальцем в вышибалу.
Аэлин поднялась, подошла к девочке, взяла ее на руки, и немного хитро ей подмигнула - мол, подыграй. А потом громко заявила ей: - Дочка, что ты делаешь здесь? Я говорила твоей бабушке, чтобы она не выпускала тебя из дому, а ты... Ладно, придется взять тебя с нами в путешествие. Она погладила пальцем носик девочки, и, взяв у трактирщика хлеба с мясом и чаю, отнесла еду и ребенка за широкий стол, где села и посадила девочку себе на колени. - Как тебя хоть зовут, "дочка"? - шепотом спросила Аэлин и весело хихикнула. - Не бойся, и делай вид, что я твоя мама, ладно? Кушай... От нее веяло теплом, нежностью, а улыбка вновь обнажила обаятельные ямочки на щеках. Свет-Аэлин поудобней устроила девочку на коленях, и махнула рукой Джиму - мол, садись.
NRPG: охренеть, какие все сознательные. Девочка забрела в таверну и сразу все кинулись ее спасать. Да у вас даже задание еще не началось, а вы уже нарываетесь. И потом, обыгрываете себя и свои действия, а про остальных забываете, или думаете тот "дяденька" так просто и успокоился, вышибала и слова не сказал, а у трактирщика на столе уже приготовлено мясо с хлебом, только и ждет дожидается... Народ, давайте будем последовательны и с NPC-шными персонажами, или не избежать нам накладок в постах. Да и не все же вы из разных стран,Ю должны знать общие события. Думайте и придумывайте, сочиняйте истории, подхватывайте за другими и ведите беседы! На мою помощь всегда можно расчитывать.
RPG: "Дяденьку" передернула от такого приступа нежности, едва не захлестнувшего всю таверну. Странно, что никто не обрыдался, глядя на сцену воссоиденения дочери и матери. В пору было пустить слезу и припасть губами к маленьким ножкам девочки, моля о прощении. Но вместо этого, мужчина гневно посмотрел на вышибалу, осоловело оглядывающегося вокруг. Вышибыла явно не обладал выдающимися интеллектуальнми способностями, но понять, что его помощь здесь больше не потребуется, он коротко кивнул "дяденьке" в ответ на взгляд и отошел на свое место. Но похоже мужчину такой расклад явно не устраивал. Он обернулся к хозяину таверны, кривившему губы за стойкой и произнес громко, нарочито растягивая слова: - Что-то у тебя, Зейнар, слишком много всякой шва... грязи развелось в таверне,- он покосился в сторону наемников.- Или ты растерял всех уборщиц? Так я тебе помогу, у меня есть на ипримете пара человек, которые с удовольствием тебе помогут. Трактирщик секунду глядел на мужчину исподлобья, но после широко улыбнулся, развел руки, как будто желая охватить всю таверну и произнес веселым голосом: - Ну что поделаешь, Айралис? Времена нынче не лучшие, старому Зейнару сложно уследить за всем, он знает это. И поэтому он не навязывает свое заведение тем, кому оно не нравится. - Смотри, Зейнар, ты и в самом деле стар и на твоем месте...- Окончание фразы потонуло в страшном вое ветра, донесшемся с улицы. Однако по исказившемуся лицу трактирщика стало понятно, что он прекрасно все расслышал. Мужчина резко повернулся на каблуках и стремительно вышел из таверны. Зейнар кивнул музыкантам и таверну вновь заполнили веселые звуки лютни и дудуки. Посетители, сначала осторожно и вполголоса переговаривающиеся между собой, вновь вошли во вкус и теперь вся таверна, как и несколько минут назад, галдела и разрывалась от веселого смеха и шипения пива. - Впредь будьте осмотрительнее, дети, вы не знаете кто этот человек и какие неприятности он может вам принести,- тихо проговорил Зейнар, протирая стол наемников, и пристально взглянул на Вотану.- Хотя тебе это должно быть известно, Мстивой...
«Не успел глазом моргнуть, а они тут уж и ситуацию разрулили. Бойкие девчонки, да кабы… ну да не важно». Джим опустился обратно на стул, едва заметно усмехаясь. И если Мстивоя такой расклад устраивал, то «дяденька» явно не разделял его оптимистической настроенности. Нарочито громкий голос достиг не только ушей трактирщика, но даже тех из посетителей, которые сидели достаточно далеко от говорившего. Эттон нахмурился, но лишь еще больше прислушался к словам некоего Айралиса. «Скользкий тип… откуда он мне знаком?» И лишь тот ушел, наемники тут же получили недвусмысленное предупреждение от трактирщика. "Ах ты черт! Ох у нас и неприятности..." - Пролитого рома уже не вернешь обратно в бутылку, Зейнар, - мотнул головой Джим. - Раз уж нарвались на неприятности, так это уж... - воин пожал плечами. - Если бы не... поспешные действия дам, - он с долей осуждения взглянул на тех, кому предназначались сии слова, - может быть события развились совсем по-другому. Ну да ладно. Джим поковырялся вилкой в тарелке и отставил ту в сторону. - Да, сударыни, ох мы и влипли, - Эттон потсавил локти на поверхность стола и сомкнул кисти рук перед глазами.
Свята стояла, зажмурив глаза и втянув голову в плечи в ожидании, когда же твёрдая рука вышибалы очутится на её плече дабы выкинуть вон из таверны, но руки всё не было и не было… Но совершенно для Святы неожиданно у неё появились защитники, и как оказалось не мало. Мужчина, вставший из-за стола и направившийся к ним, женщина, вставшая следом… «Ты, девочка! Иди сюда. Она с нами». Свята не решалась даже вздохнуть, не то что сдвинуться с места. Ещё одна женщина, чей голос заставил Святу вздрогнуть, но вовсе не от испуга. - Мама? – девочка непонимающе смотрела на незнакомых людей, вставших на её защиту. Или сделавших вид. – Ты не ма… Девочка уже хотела обличить незнакомку во лжи, когда та попросила назваться. Малышка с облегчением поняла, что тётя всего лишь обозналась, а значит винить её ни в чём нельзя. - Святой меня зовут, - кротко ответила девочка и взяла кусок хлеба, на сей раз так осторожно, словно боялась снова получить по рукам. – Простите меня, пожалуйста.
Азалия, внутренне горядсь собой, вновь села за стол. Лицо ее все еще было раскрасневшимся, но больше отчаянное волнение девушки ничем не выдавалось. Разве что ей самой казалось, что стук ее сердца слышно едва ли не на всю таверну, - а то и на всю площадь за окном. Эдельвайс хотела было выпить чая, но слишком резко махнула рукой - чашка опрокинулась, а все ее содержимое вылилось на стол и неудачно подвернувшуюся картину. Аза тяжко вздохнула, виновато оглядываясь по сторонам. Извиняться ей было не перед кем, поэтому Азалия подавила в себе "извиняющийся" порыв, лишь только чашку вернула в вертикальное положение. - И вот так всегда.. - пробормотала девушка, доставая из лужи чая остатки картины. Уголь, естественно, размазался и теперь уже походил на кляксу, небрежно поставленную каким-то ребенком. Аза вздохнула еще раз и, окинув таверну извиняющимся взглядом, виновато улыбнулась. Трактирщик, подошедший к столу и начавший протирать его был как нельзя кстати. Только его слова были отнюдь не оптимистичны. "Интересно, кто этот скандалист? Местный или странник?" - промелькнула мысль в голове девушки, когда мужчина произнес свою поучающую мини-лекцию.
Единственная, кто не двинулся в этой суматохе была строгая Вотана. Воспитанная в лучших традициях гномьей культуры, она знала, что вмешиваться в мужской разговор - дело дурное, а подчас и вовсе губительное. Как бы то ни было, она была рада, что ребенок был спасен, однако ж со слов трактирщика - не той ценой. Проводив Зейнара взглядом, гномесса обернулась к Джиму и склонившись над столом жестом попросила всех сделать то же самое. - Наколько я поняла... Мстивой, ты знаешь этого выскочку?- она кивнула головой в сторону дверей.- РАсскажи нам о нем и что за опасности подсетергают нас.. теперь...- вотана покосилась на девушек, в самом деле так опрометчиво бросившихся защищать ребенка. Похвально, но глупо. На задании такого не простят. Но смерив взглядом девчушку, Вотана растаяла сердцем и закончила уже с улыбкой.- Хотя с другой стороны сейчас было бы уместней узнать кто эта девочка и откуда. Ну, откуда ты, милая?
Свята тихонько прожевала кусок хлеба, прежде чем ответить, и заодно собралась с мыслями. - Я сначала по дороге шла, потом по улице, потом сюда пришла, - ответила девочка, глядя прямо в глаза гномессе. Взгляд честный-честный и по-прежнему смущённый. Свята помолчала, посмотрела на хлеб, потом на дверь и повторила: - Простите меня, я виновата в том, что тот дяденька обиделся ещё и на вас. Я, наверное, не так его попросила... В словах девочки звучало искреннее сожаление и раскаянье, похоже, в грубости "выскочки" Свята винила только себя.
Свет-Аэлин погладила девочку по голове. - Ты ни в чем не провинилась, Свята. Ты умница. Просто это был недобрый дяденька. Скажи, у тебя есть мама, папа, или кто-нибудь еще из родственников? Откуда ты пришла? Она обняла ребенка, и что-то в ее прикосновениях говорило - со мною ты в безопасности. От Свет-Аэлин веяло покоем и безмятежностью того, кому некуда спешить. Тут Аэлин пронзила неожиданная догадка: "А вдруг тот выскочка и есть... Нет, только не это! Кто угодно, только не он!" Она шепнула Святе на ушко: - Теперь мы твои новые друзья, не бойся ничего-ничего, пока мы рядом. - и ласково поцеловала Святу в висок. Кто бы знал, как ей мечталось о том, чтобы кто-нибудь также согрел ее своей нежностью, и ласково поцеловал в висок... Никто еще не любил Аэлин, насколько хороша бы она ни казалась. Да, ее желали. Да, ею пользовались. Да, к ней привязывались и с ней дружили, но чтоб любить - такого не было никогда. А самой Свет-Аэлин иногда казалось, что она одна на свете дарит миру и окружающим тепло и свет, а в ответ получает пустоту и муку... Она встрепенулась. Все-таки, вид грустной Свет-Аэлин может навести на мысли о негуманности окружающей вселенной, которая вдруг решила обидеть эту милую девушку.
"Третий раз за день меня называют не именем, а прозвищем..." Джим на мгновение задумался над вопросом Вотаны. - Впервые я с ним столкнулся два года назад, когда только-только попал в эту деревушку, - начал Мстивой шепотом. – И повезло мне тогда ну прямо как утопленнику: так все сложилось, что я нанялся охранять караван не кого иного, а этого самого Айралиса. Он и до сих пор занимается торговлей и проворачивает весьма и весьма сомнительные сделки. Но никто не решается, да и не решиться, вмешаться в его дела, пока над ним стоят такие люди… ну да ладно, обойдемся без их имен, – молодой человек пожал плечами. – Я помни те долгие два месяца мучений. Хоть нам, наемникам, и было заплачено сполна, но этот авантюрист провел нас через такие леса да долы, что в страшном сне не присниться. Не знаю, почему он выбрал дороги, кишмя кишащие преступниками, но, тем не менее… Сделка явно была выгодная, и судя по размеру моей заработной платы – прошла удачно. Удачно то оно удачно, да только ценой жизней пятерых воинов из числа наемников. Эттон вновь замолчал, но спустя мгновение продолжил: - Этот человек держит в своих руках немало нитей власти и стоит ему дернуть за ту, что ведет к высшим чинам правительства… и тем, кто перешел ему дорогу не поздоровиться. Поэтому нам лучше больше с ним не пересекаться. И так уже обратили на себя его внимание, да еще и оставили его с носом. Джим нахмурился, пытаясь оценить и хоть приблизительно предвидеть пакость, которую Айралис может устроить их отряду, но безуспешно. Слишком уж изворотливый ум был у этого торговца. - Думаю, что Айралис скрывает некую другую деятельность за торговлей непомерно дорогими ткаными, безделушками и прочей мутатенью. Хотя, признаться, оружие он продает отменное. Мне посчастливилось в тот раз, когда я еще работал на него, за отдельную… кхм… услугу приобрести пару сюрикенов смешанного типа. Чтобы приобрести их у него в лавке, мне бы пришлось пахать не один год и ничего не есть, а лишь откладывать деньги, а так… так я получил метательные диски по блату. Повезло, – снова молчание. – Так что Айралис весьма и весьма опасная личность. Джим откинулся на спинку стула и вздохнул. Внимание всех переключилось с него на малютку Святу. Вот тот еще феномен: что она сможет сделать на поле битвы? Прятаться, путаться под ногами? Эттон вновь вздохнул.
Выслушав говорящих, Азалия потрясла головой, пытаясь уложить в ней мысли так, чтобы думать было легче. Грустно посмотрев на пустую чашку, девушка перевела взгляд на девочку, которая представилась Святой. Окинув ее лицо пристальным взглядом и подмигнув, художница улыбнулась и обвела взглядом своих спутников. - Меня вот что волнует.. Успеем ли мы уйти из этой деревни вместе с высшей особой, - Аза скорчила забавную рожицу, которая показывала эту самую высшую особу в ее представлении, - ..до того, как Айралис что-либо предпримет против нас? Не думаю, что он так легко все это забудет. Судя по тому, что сказал Джим, это та еще личность... Не хотелось бы мне встретиться с таким в темном переулке - хоть и торговец он, да лицо не то. Много таких по свету ходит, да туману напускают: "я, мол, торговец, а что рожа бандитская - так вы не на рожу смотрите, а на товар". Не нравится мне это, - присуп умных мыслей закончился и Эдельвайс замолчала. Лишь милая улыбка бродила по ее лицу, а глаза блистали тихим восторгом художника, который увидел нечто необыкновенное, но запечатлеть это на холсте еще не успел.
НРПГ: Давайте писать посты по очереди, чтобы и все высказаться успели, и путаницы не было.. Окей?
НРПГ: Аза, сама подумай над своими словами: игра и так стоит, а если ждать своей очереди постоянно, то игра может совсем заглохнуть, пока будем ждать когда появится время отписаться человеку, чья сейчас очередь. Хм, немного путанно изъяснилась, но, тем не менее, так.
РПГ: - Утро вере мудренее, вот что я вам скажу. Не вижу смысла оставаться здесь долее,- вдруг подала голос Вотана, глядя в окно: солнце давным-давно опустилось за горизонт, лавочники на площади перед таверной уже закрылись и заканчивали собираться, бросив попытки втюхнуть товар последним покупателям. Даже не смотря на довольно теплый вечер праздно шатающихся жителей на булыжной мостовой оставалось не более десятка. Город готовился ко сну. - Кажется, мы уже не встретим сегодня кого-либо из нашего отряда - слишком поздно. Думаю, нам всем стоит отдохнуть. Я например проделала длительный путь, чтобы попасть сюда.- Вотана поднялась из-за стола и обернулась к Эттону.- Я так поняла, что ты знаешь Зейнара? Отлино, скажи ему, будь добр, о нашей условной фразе, вдруг кто-то из наших явится ночью. А я пока пойду подыщу нам комнаты на том этаже. Вотана подхватила со скамьи сумку и решительно направилась к лестнице. Вдруг, остановившись, она обернулась к наемникам: - Аза, не помодешь мне? Боюсь не каждый готов воспринимать гномессу всерьез,- Ведерун коротко хихикнула, ведь не раз случалось что ее принимали за ребенка. Странного, но все же ребенка.
Джим без особого энтузиазма посмотрел на Святу. Да и какой тут может быть энтузиазм: в нем уж точно волной не встанут материнские чувства. До этого предпочитавшая сохранять молчание Азалия вдруг разразилась весьма длинной речью. Художница то ли сумела подавить свою… стеснительность что ли, то ли что-то еще, но таки умела выражать свои мысли четко и грамотно. Джим внимательно вслушивался в ее слова, и по окончании речи ограничился кивком, соглашаясь. Предложение Вотаны насчет комнат в трактире Джим принял без особого восторга, да и не сказать, чтобы с отвращением. Парень кивнул, поправил за спиной меч и направился к барной стойке. Зейнар поднял глаза на подошедшего и, признав Мстивого, добродушно улыбнулся. - Ну, как последнее путешествие, мальчик? - Да как всегда, - Джим пожал плечами. - Я ждал именно такого ответа, - трактирщик улыбнулся. – Ну никакой фантазии, хоть бы раз что-либо добавил к своему «как всегда». А то такую секретность сохраняешь. - Ой, Зейнар, не смеши мои ботинки, кто-кто, а ты-то узнаешь все всегда еще до того, как я появляюсь в трактире. Трактирщик улыбнулся, наверное восприняв сказанное воином, как лесть, но Джима это нисколько не волновало, он просто говорил, что думал. Хозяин трактира, все еще довольно улыбаясь, внешне походя на толстого, холеного и откормленного кота, развалившегося на весеннем солнышке, принялся полотенцем перетирать в тыр-пыр-дыр-надцатый раз перетирать и без того уже блестящие стеклянные кружки. - Дырку протрешь, - улыбнулся Джим. - Не зубоскаль. - У меня к тебе… маленькая просьба. - О! – Зейнар сделал большие глаза. – Сам Мстивой обратился ко мне с просьбой, ой держите меня… Ну? Что тебе? - Если кто-то явиться в трактир, ну или там на площадь (твои мальчишки все равно там постоянно ошиваются) и скажет «Оруженосца мне или бокал вина, я охраняю Высшую особу», кликни меня или кого-то из тех леди, что сидели со мной за столом. - Хорошо, - хозяин кивнул и вновь принялся протирать кружки. - И…. Ммм… - Ну? Чего еще-то? - Мы тут у тебя комнаты снимем... - Да на здоровье, - Зейнар кивнул, потом нахмурился, со стуком поставил кружку на полку позади барной стойки и воззрился на Джима. В следующую минуту он налег своей весьма нехилой массой на стойку, наклоняясь к парню. – А если ты кой-чего сделаешь, то вам пребывание в трактире обойдется абсолютно бесплатно. Возьмешься, Мстивой? - Кхм… Смотря что за дельце, - Джим посерьезнел и нахмурился. Не дай Бог сейчас влезть куда не надо. А с Зейнара не убудет подсунуть какую-нибудь грязную пакость… - Можешь тут одного типа прикончить? - Чего-о-о-о? А не пойти бы тебе? - Да ладно тебе, Эттон, - трактирщик громко хохотнул. – Перестал ты юмор понимать. - Твой своеобразный юмор даже старая хромая коза не поймет. - Зубоскаль, зубоскаль, малец, - мужчина шутливо погрозил воину. - Ну что там за дело? - Тут надо кой-чего передать Ториону. Возьмешься? - Этому старому сморчку?! Опять этот безумный химик у тебя что-то выклянчил? - Ну вот так и знал, что веся деревня все будет знать… - огорчился трактирщик, но тут же вновь расцвел: - Ну так что? - Что хоть отнести-то? - Борец. Еле достал эту проклятущую траву! - Хорошо, давай отнесу. Но смотри мне: услуга за услугу. - Мое слово, твое слово. И мы квиты. Эттон подхватил небольшую коробку и поднялся наверх, дабы сообщить о своем временном отсутствии спутницам. Наткнулся он, как и ожидал на Вотану, в нескольких словах объяснил что, куда, зачем и унесся выполнять обещанное. На улице стало еще холоднее, но ветер поутих. Мстивой поплотнее закутался в плащ и быстрым, летящим шагом, слегка прихрамывая на правую ногу, шел по знакомым улицам. Буквально через четверть часа он уже вновь стоял на пороге трактира, немного замерзший, но серо-стальные глаза весело сверкали. Воин подошел к стойке и с размаху припечатал расписку от Ториона ладонью. Зейнар вздрогнул и обернулся, но, увидев источник шума, расслабился. - Быстро ты, - удивился он и забрал расписку. – Старый маразматик, - трактирщик хохотнул, - он все еще выдает посыльным расписки. Ах да… вот моя расписка. - Зачем? Разве твоего слова уже недостаточно? - Да нет… Просто сейчас такие времена пошли… - Ну да, ну да…. Спасибо, Зейнар. - Тебе спасибо, Мстивой. Джим спрятал бумажку во внутренний карман и поднялся наверх, искать, где расположились дамы.
Азалия улыбнулась словам Вотаны, очень плохо представляя себе, кто может попытаться обделить вниманием эту гномессу. Да и на ребенка она не слишком-то похожа.. Но, видимо, у каждого свои проблемы: находятся же на земле люди, считающие что все люди кругом - сплошные дети.. И не важно, что некоторые дети под два метра ростом и лбы у них, словно поле пшеничное. - Помогу, а то куда ж денусь, - улыбнулась девушка, поднимаясь из-за стола. Не забыв положить нужное количество монеток на стол, художница внимательно осмотрела свою сумку и неторопливо двинулась к Вотане.
В попытках подыскать себе подходящие комнаты, Вотана поднялась по лестнице и остановилась, дожидаясь художницу. Джим уже о чем-то спорил с трактирщиком, по крайней мере до гномессы донеслись возгласы Эттона, а потом, через галерею она заметила, как парень выскочил из трактира. Вотана почему-то была уверена в нем и поэтому нисколько за не тревожилась парня.Девушка и гномесса обогнули весьма внушительную галерею, через которую были видны остальные наемники и девчушка.
Шагая по коридорам второго этажа, Вотана молчала, погруженная в свои мысли словно и не замечая ступающую следом художницу. Первые три комнаты были просто отвратительными: там пахло перегаром, а подошвы отлипали от пола с противным чмокающим звуком при каждом шаге. Следующая комната была вполне сносная, но на этой стороне коридора она оставалсь одна, а Вотана про себя уже рассудила, что комнаты стоит брать соседние. Еще не подойдя к следующим двум комнатам, Ведерун вдруг обернулась к девушке: - Аза, ты не думаешь, что мы поступили опрометчиво приютив эту девочку? Я знаю, мы уже говорили об этом но все-таки...- Вотана остановилась и пристально посмотрела на девушку снизу вверх.- Мы не с можем прогнать ее,- проговорила она вполголоса,- ни у кого на это сил не хватит. И, думаю, я сама буду грудью стоять за этого ребенка, но как жде мы поведем ее за собой? Как защитим, в случае опасности?
Эдельвайс еле поспевала следом за гномессой, которая, к слову сказать, хранила молчание. Осмотрев несколько не слишком привлекательных комнат, они заглянули еще в одну, но и тут Вотане что-то не понравилось. Азалия послушно следовала за ней, полагаясь на мудрость гномессы целиком и полностью. За время проживания на чердаку у художницы вырабаталась такая замечательная особенность: ей было практически все равно, в каком помещении ей придется спать. В конце концов, она же не условия сюда проверять пришла, а всего лишь провести какое-то время в, фактически, бессознательном состоянии спящего человека. Забредя куда-то вглубь своих размышлений, девушка вздрогнула, когда Вотана вдруг заговорила. Встряхнув головой, Азалия остановилась рядом с гномессой и задумалась над ее словами. - Может быть мы поступаем неправильно и рискуем этой девочкой, беря ее с собой.. Но не оставлять же ее здесь? Кто знает, может тут найдутся еще такие же люди, как и этот торговец.. - протянула Эдельвайс, задумчиво накручивая прядку и без того кудрявых волос на палец, - А как повести.. Да просто. За руку. За ней могу последить я - все равно кругом ни одного большого листа.. В смысле, я ничем больше и помочь-то вам не смогу. До определенного времени, по крайней мере, - художница чуть улыбнулась, - А в случае опасности у нас тут есть три воина. Не думаю, что Свет, или Джим, или ты будете стоять столбом в случае опасности. В самом деле, можно бы и спрятаться. А когда опасность минует - вновь вылезти на свет... - продолжила свои "размышления вслух" Азалия, - В общем, не знаю!.. Тут надо думать всем вместе, - заключила девушка, направляясь к комнате. Продолжать разговор она не хотела, потому что эта тема и правда становилась больной для отряда наемников. И бросать девочку нельзя, и взять с собой - тоже нельзя...
Свет-Аэлин дождалась, пока Свята доест, и, усадив ее на руки, поднялась. Еда и вино, странно хорошее для такого трактира, сделали свое дело - хотя на улице было холодно и вьюжно, Аэлин было тепло, а тело отчаянно требовало сна, ванны и... Э, ну, это не вслух. Она поднялась по лестнице на "жилой" этаж, куда четверть часа назад ушла Вотана, а за нею Азалия. "Все-таки, она милая", решила для себя Аэлин. "Что-то в ней есть". Она погладила Святу по волосам, удивляясь их мягкости, и поцеловала в висок, ласково и почти неощутимо. Вышеупомянутые гномесса и художница стояли посреди коридора, и, видимо, о чем-то говорили. Тонкий слух Свет-Аэлин уловил обрывок фразы Азы: "... Тоже нельзя...". Свет-Аэлин подошла к Вотане и Азалии и спросила: - Ну что, вы присмотрели комнаты? Может, можно уместиться в двух? Я даже, кажется видела такие - вот там, в той стороне коридора - Она указала в конец коридора. - На вид приличные.
Свята чувствовала себя этаким птенчиком, случайно выпавшим из гнезда, напрыгавшимся и напищавшемся на земле, но нашедшем-таки чьё-то чужое гнездо, чтобы на время устроится в нём. Последний раз на руках девочку носил отец, перед тем как она покинула деревню, и почти забытое чувство защищённости и спокойствия приятно наполняло её. Она так бы и сидела, крепко держась за Аэлин. Но девочка прекрасно знала, что всё хорошее может заканчиваться, что она ошибётся и снова будет плохо... Она не хотела ошибаться. - Вы меня оставите себе? - настороженно спросила Свята, когда они приблизились к остальным.
- Если ты захочешь остаться с нами, мы возьмем тебя с собой. - ласково улыбнулась Аэлин. - Хочешь остаться? Свята так крепко держалась за нее, что Аэлин как будто почувствовала себя ее защитой и опорой, и от этого стало так тепло и хорошо, как не было раньше, с Вотаной - она как будто просто лучше подавала себя, и казалось что она знает и умеет гораздо больше, чем молодая эльфийка Свет.
Джим увидел их, стоящих посреди коридора и о чем-то говорящих. - Ну вот и я, - молодой человек улыбнулся. - О чем речь ведете? Взгляд серо-стальных глаз мельком скользнул по Аэлин. Но сейчас ему было не до эльфийки: нога ужасно болела после коротенького похода к Ториону, но этот «походик» стал последней каплей на сегодня. Мстивой очень надеялся, что не распластается прям тут, на давно не видевшем мокрой тряпки полу. Он перенес тяжесть тела на левую ногу и поправил за спиной меч. Брови были слегка сведены к переносице, волосы, растрепанные ветром, стояли торчком, глаза блестели, но все же ничего не выражали.
- Пока ничего,- гномесса мигом смолкла, глянув на молодого человека. Потом, по-хозяйски бесцеремонно, развернула его на свет и осмотрев еще лучше заключила: "Спать, всем спать." Она оглянулась через плечо на Аэлин с ребенком на руках и, решив оставить "допрос" Джима на утро, произнесла: - В том конце, говоришь? Ну, мы там еще не были. Вполне возможно, что там есть хорошие комнаты. И гномесса решительно направилась в другой конец коридора, махнув остальным рукой, чтоб двигались за ней. - Думаю, парочка комнат нам как раз,- Вотана распахнула первую дверь,- подойдет.
Как только к Азе с Вотаной подошли остальные члены отряда наемников, разговор сам собой завершился. Свет держала за руку ту самую девочку, Святу, про которую несколько минут назад велся разговор. Азалия прошла вслед за всеми к комнате и первой зашла в нее. Комната представляла собой не очень большое помещение. Не сказать, что в комнате царила идеальная чистота, но все-таки она не была такой грязной, как несколько предыдущих. Из небольшого оконца в комнату заглядывали соседние домишки, был виден горный пейзаж. Штор, естественно, не было - в таких трактирах не было принято вешать приятные шторки на оконца. Мебели в комнате - минимум: две кровати, шаткий столик и колченогий табурет. Имелся еще металлический крюк, вбитый в стену рядом с дверью - очевидно, он предназначался для дорожных плащей. - Мило, - улыбнулась Азалия, подходя к окну и выглядывая на улицу. Малюсенький переулок, куда выходили окна этой комнаты, был тих и безлюден. Но художницу привлек вовсе не переулочек, а горы, видневшиеся за домами. Они были величественны и могучи, словно бы это были не горы, а какой-нибудь герой из сказок про добрых рыцарей... - Эта будет получше всех остальных. Про мебель не скажу, а вот про чистоту - она тут практически идеальна. Думаю, подойдет?.. - обратилась девушка к своим спутникам.
Гномесса вошла в комнату вслед за художницей. Придирчиво осмотревшись, она к немалому удивлению спутников заглянула в углы, под кровати и даже проверила на стойкость столик. Ничего так и не объяснив, она исследовала влудующую комнату и вернулась, с довольным видом тепло улыбаясь эльфийке: - Молодец, здесь и правда гораздо лучше чем... чем в предыдущих комнатах, где мы были. Мне казалось, Зейнар создает впечатление вполне нормального хозяина... может он просто не поднимается наверх...- в следующий миг выражение ее лица вновь принялономного строгий вид.- Но сейчас совсем не то время, чтобы обсуждать это. Нам придется разделиться... Надеюсь ни у кого нет комплексов? В походе с нами еще и не то будет,- заметила она.
Мстивой чуть не поморщился, когда Вотана развернула его к свету, тем самым перенеся всю тяжесть тела на болящую ногу. Какое же это блаженство, когда она выпустила его, и парень смог вновь избавить правую ногу от мучений. Наконец комнаты, подошедшие по критериям, были найдены. Но тут встал вопрос о комплексах. «Ох, да какие к черту комплексы?!» На его лице тут же отразилась промелькнувшая мысль.
Сидя на руках Аэлин, Свята внимательно разглядывала «взявших её себе» людей. По научению воспитателя, она старалась не упускать ни одной, даже самой маленькой детали. Особенное внимание девочка всегда уделяла чужим лицам и собственной интуиции. Поэтому с момента прихода Джима малышка не отрывала взгляда от его лица… Когда они осмотрели комнату, Свята тихо спросила у эльфийки, кивая в сторону Эттона: - А что у него болит? Он поранился? Детский голосок вдруг оказался на удивление проникновенным. Свята осторожничала, будто хотела перебежать речку по тонкому и скользкому льду, но боялась на него ступить.
- Свята, ты умничка. Я тоже заметила. Ты можешь помогать? - Свет-Аэлин восхищенно поглядела на Святу. - Судя по тому, как он хромает, он повредил коленку. Когда начал решаться вопрос с комнатами, Аэлин сразу изъявила желание ночевать в одной комнате со Святой и Джимом. Она хотела посмотреть, что же Свята сможет сделать с поврежденной коленкой их единственного воина, и надеялась, что Вотана с Азой прислушаются к ней, и дадут согласие. Что ж, остается надеятся, что гномесса не имеет обыкновения храпеть во сне, иначе художница не выспится. От такой мысли Свет-Аэлин слегка улыбнулась, и проследовала в соседнюю комнату, увлекая за собой Джима. Она была тоже не очень большая, но уютная, один в один похожая на ту, что заняли Вотана и Азалия. Те же две кровати, тот же столик и колченогий табурет.
Азалия согласно кивнула Свет, которая тут же отвела Джима и Святу в соседнюю комнату. Оставшись наедине с Вотаной, Эдельвайс улыбнулась гномессе и положила сумку на одну из кроватей. Кровать чуть скрипнула, но больше признаков жизни не подавала... - Сразу спать? - поинтересовалась художница у Вотаны, присаживаясь на свою кровать. Глаза Азы блестели, но медленные движения все же выдавали усталость. Еще бы: целый день ходить и не устать? Нет уж, художникам не привычно скакать по горам, подобно горным животным! Для этого есть пастухи и другие люди более "горных" профессий...
С самого прихода Джеймса малышка Свята не отводила от него глаз. Эттон уже начинал чувствовать себя не в своей тарелке, в душе подымалось раздражение, как девчушка выдала, что видимо, у него что-то болит. «Господи… ну вот почему в отряде одни дамы?!» К ребенку тут же подключилась Аэлин. «Если бы коленку, красотка… - мрачно подумалось Мстивою. – Хотя вполне возможно, что чертова рана, после похода к Ториону, решила, что пора бы поиздеваться над коленом, а то как-то неинтересно: все терроризировала организм, находясь между щиколоткой и этой самой коленкой. Не порядок! Надо дальше перемещаться». Джим нахмурился и оглядел сияющие энтузиазмом лицо девушек. Эттону было настолько безразлично, где именно ему спать, что он спокойно последовал вслед за Свет. Молодой человек устало снял меч, примостив его у кровати, причем так, что в любой момент клинок можно было высвободить из ножен, скинул плащ и опустился на одну из кроватей. «Врачевальщицы тоже мне…» Он закатил штанину чуть выше колена и снял повязку, охватывающую ногу от щиколотки до колена. Все это время он недовольно хмурился, губа была закушена. - Да, целитель из меня никакой, - парень пожал плечами и вполне естественно улыбнулся Аэлин и Святе. – Воин он и есть воин…
- Я могу… помочь. Больше болеть не будет,- сказала Свята, присаживаясь на корточки перед Джимом и качая головой. Это плохо, когда болят ноги. Свята знала, сама не раз расшибала себе колени и даже натыкалась на гвоздь, бегая по двору. Вспомнила она и то, как долго не хотели заживать ссадины, и как больно было дотронуться до большого густо фиолетового синяка. А тут такая неприятность с человеком, который, между прочим, Святе помог. «Но если боль – наказание, за что наказали его? Боги, вы, наверное, ошиблись». Глаза Святы вдруг наполнили слёзы, она на миг закрыла лицо руками и едва всхлипнула, отнимая ставшие влажными руки. Девочка осторожно, одними тёплыми пальчиками коснулась раны, а потом мягко провела по ней вверх-вниз, приговаривая: – Нельзя болеть, не нужно. Всё хорошо. Святе было жаль Джима, жаль его ноги. Привыкнув помогать, она и сейчас хотела забрать чужую боль – пригодится богам, чтобы наказывать кого другого. И боль уходила, растворялась в воздухе от прикосновения малышки, а рана мало-помалу исчезала.
- Сразу спать?- отозвалась эхом гномесса. Мысли ее сейчас витали совсем не там, о чем стоило бы думать. Да, она была не то чтобы не совсем довольна, а скорее, совсем не довольна поведение некоторых в своем отряде. Она не приветствовала никаких романтических настроений в предверии большого дела. В конце концов любовь и страсть только мешают ясно мыслить. А молодой человек и эльфийка весьма не двусмысленно демонстрировавшие, как складываются их отношения за ужином, продолжили сию демонтсрации дальше.- Благо хоть ребенок с ними, прилично себя вести будут... Последние слова Вотана сказала вслух и даже не заметила как это произошло. Она обернулась к художнице и теплой улбкой произнесла: - Если тебе есть, о чем меня спросить или рассказать, то я вполне могу повременить со сном еще какое-то время, дорогая
Азалия улыбнулась в ответ Вотане, пропустив ее слова про ребенка и приличия мимо ушей. - Да нет, я просто поинтересовалась, - художница зевнула, старательно прикрывая рот ладонью. В конце-то концов, не зря же ее учили правилам приличия? Тем более, что мать Азы - женщина настырная, просто так не отвяжется.. - Ммм.. И еще кое-что. Когда у нас подъем? Если вставать, как проснемся, то это несколько обременительно: все в разное время привыкли вставать. Или же кто первый встал - тот всех и будит? - девушка задумчиво намотала прядку волос на палец, а потом фыркнула и размотала обратно, - Ты не против, если я немного порисую? Уверена, где-то здесь должны быть свечи! - ощутив себя каким-то ребенком, задающим слишком много вопросов, Эдельвайс умолкла и слегка покраснела. "Дурацкая привычка.." - пронеслось в голове художницы.
Свет-Аэлин с пониманием смотрела на Святу. Вот девочка и показала себя. Какой же отряд без целителя? Святу обязательно нужно взять с собой, непременно нужно! Она погладила Джима по плечу, а потом присела и поцеловала Святу в макушку. "Какая же она все-таки молодец!", подумала Аэлин, гордая за малышку, которую уже считала своей подопечной, и готова была носиться с ней сколько угодно времени. Свет- Аэлин неуверенно нарушила тишину: - Джим, надо решить, кто где ляжет. Тут только две кровати, и варианта у нас два - Святу положить там, а я могу... - она несколько смутилась, а потом быстро предложила другой вариант, - Или мы со Святой ляжем там, а ты отдельно. Но как не старалась Свет-Аэлин отогнать от себя мысли, ей ярко представилось тепло его тела, и она бы зажмурилась от удовольствия, но этим выдала бы крамольную идею. Она попыталась переключить "думалку" на другие вещи.
Маленький ребенок, а такой огромный талант! Рана исчезла довольно быстро и безболезненно. Джим улыбнулся одной из своих редких улыбок и вытер мокрые дорожки на щеках малышки. - Спасибо, Свята. Эльфийка подняла вопрос о том «кто где будет спать». Улыбка Джима погасла, он вновь вошел в привычное мрачное состояние. «Работа. Ты здесь на работе. Круглосуточно». - Кровати тут узковаты, чтобы спать на них вдвоем, так что сделаем так: Свята - на одной, ты – на другой. Молодой человек спокойно откатал штанину, подхватил свой плащ и разостлал его на полу. Воину не привыкать спать на землю, а тут пол.
Свет-Аэлин нахмурилась. - Ну уж нет. В крайнем случае, ты можешь обнять меня, или я - Святу, но на полу спать я тебе не позволю, слышишь? Она молниеносно подобрала плащ с полу, и резко разогнулась. Ее щеки пылали. "Даже не думай, Джим", мысленно говорила ему Свет-Аэлин. "Даже не думай". "Вдвоем будет теплее", была вторая мысль девушки, от которой бы отмахнуться надо, да нету сил.
Эттон нахмурился, в глазах вспыхнул недобрый огонек. «Не перечь, разойдемся миром…» Подумал и тут же отбросил эту мысль. Уже однажды она привела к грандиозному скандалу… и к перелому его правой руки, и ярко-красному следу его ладони… Ну да не важно: это было давно, еще в первый год его обучения у Мастера. - Свет, послушай меня. Мне не привыкать спать на полу, а вот вам обеим надо нормально выспаться; чувствую, завтра будет ранний подъем. Мстивой мягко высвободил свой плащ из рук Аэлин, но улыбка не вспыхнула на его губах. Почему? Кто знает… «Наверное, я снова возвращаюсь в свою привычную стихию».
- Порисуй, конечно, если тебе так этого хочется. Да и кто я, чтобы тебе запрещать.- Вотана удержалась от пространный разглагольствований на тему высыпания и более серьезного подхода к возложенного на низ задания. хотя, они молодые (хоть и гномесса по летоисчислению своего народа тоже была д-а-л-е-к-о не старуха, просто чувствовала себя несколько старше своих спутников), сил в них много, выспаться и за пару часов могут. Под эти мимолетные мысли, Ведерун расстелила свою кровать. Без промедления скинув сапоги, штаны и кирасу, она улеглась под тонкое одеяло и посмотрела на художницу. - Я привыкла просыпаться рано. Я разбужу всех, когда это будет необходимо.- Вотана поверулась на другой бок, но уже через пару секундл, опять повернулась к Азе.- Я не привыкла кривить душой или выдумывать про людей, хоть я и сказочница,- начала ни с того ни с сего гномесса,- но мне и вправду интересно, как художница оказалась в охранном отряде? Извини, милая, но какой из тебя толк?- она произнесла эти слова и сама смутилась тому, как резко они полоснули ее слух, но отступать было поздно.
Свята наверное впервые за последние несколько дней широко улыбнулась, услышав простое, но обращённое к ней «Спасибо!». Но уже спустя минуту, когда зашёл разговор о том, кто и где будет спать, девочка заметно помрачнела, потом подошла к Джиму и серьёзным, не приемлющим возражений тоном попросила, легко и непринуждённо перейдя сразу на «ты»: - Дай мне плащ. Я у окошка лягу. Мне ведь по-другому нельзя, иначе заболею. Меня наставник так учил. Ты же понимаешь, что наставникам перечить ни в коем случае нельзя? «Особенно, если они умерли и наблюдают за тобой из дома богов», - добавила Свята про себя. - На кровати я всё равно не лягу, - капризным голосом подчеркнула она, парируя возможные возражения со стороны взрослых. Прошлёпав к окну, Свята уселась прямо на пол и принялась стягивать с ног пыльные мокасины.
Азалия благодарно кивнула Вотане и достала достаточно большой холст, который расстелила на столике. Там же вскоре оказались и краски. Когда гномесса уже улеглась, художница хотела, было, приступить к своей задумке, как ее спутница заговорила. Услышав прямой вопрос, Эдельвайс отложила краски в сторону и повернулась к Вотане лицом. - Рисунки - тоже оружие. Главное знать, как правильно это оружие применить, - несколько туманно произнесла девушка, скользнув по лицу гномессы лукавым взглядом, - Не каждая птица, которую ты видишь - настоящая. Одна из них вполне может оказаться обыкновенным рисунком... - чуть улыбнулась художница. Она не хотела углубляться в свои способности и подробно расписывать все Вотане - робость и скрытность Азалии были против этого. Конечно, девушка была уверена, что на гномессу можно положиться... Но у каждого свои заморочки, - Завтра утром все увидишь, - добавила Аза, подумав, и, разложив все краски и кисти, как положено, вышла из комнаты за водой.
Мстивой пробурчал что-то очень похожее на женщины, пожал плечами, прекрасно понимая девчушку, и расстелил у окошка свой плащ, сложенный в несколько раз. Тонкое покрывало перекочевало туда же. - Подушка нужна? Или ты так спишь? «Господя… Ну у меня прямо слов нет, одни эмоции! Художница, маг, ребенок… и трезво смыслящая гномесса. Ну и я. Маловат у нас отряд…» За дверью послышались чьи-то тихие, аккуратные шаги. Джим обратил на них внимание лишь по привычке, и вновь сосредоточил внимание на личике Святы.
Аэлин опустила голову и отвернулась. Ее щеки стали еле заметно бледнее. Она села в углу комнаты, сложила руки на коленях, и уронила на них голову. В глазах кипели слезы обиды - "Как же так? Я противна ему? Тогда зачем было за плечи меня обнимать? Зачем? Он не хочет спать со мной рядом? Неужели это так страшно - лечь в постель с эльфийкой-волшебницей вместе, обняться и проспать до утра?". Она понимала, что обижаться бесполезно, и не на что, и что фантазия, как всегда, показалась более реальной, чем нужно, и от этого было еще обидней. Винить ни Джима, ни тем более Святу, было не за что.
«Говорила мне мама…» Джим запоздало понял, что уж очень переборщил со своей идеей «работа прежде всего». Парень вздохнул и сел рядом с Аэлин. Его рука дрогнула, но легла на плечо девушки. - Прости, - прошептал он. Надо, наверное, было что-то объяснять, извиняться, распластаться на полу и позволить себя топтать, но… Но ничего этого Мстивой не сделал. - Думаю, что пока стоит соблюсти хоть какие-то приличия… все… слишком быстро… Ты видела как на нас смотрела Вотана? Перед глазами встала картина из прошлого. Ох Мастер тогда не жалел розог для наказания и все время приговаривал: «Думай головой, мальчик, а не другим местом! Присмотрись к этой девахе завтра и поймешь как я прав!»
Аэлин уткнулась Джиму в плечо, и прозрачная слеза, задрожав, скатилась по ее щеке на рубашку Джима. Свет-Аэлин не сдержалась, и теперь ее плечи задрожали. Она старалась не смотреть на Джима, и на Святу, чувствовала себя виноватой и обиженной. Она совсем не думала о любви, просто ей хотелось почувствовать тепло рядом, обнять тепло и заснуть... С теплом.
Наконец, когда последний член новой команды сопровождения провалился в мир грез и сновидений... нет, на них не напали невесть откуда взявшиеся враги, не вернулся злой "дядя" с рослыми мужчинами с суровыми лицами, им на голову не спикировал разгневанный дракон и даже чахлый великан не ничего такого не случилось. Лишь далеко за пределами таверны, да и самого города раздался взрыв. В таверне же он был не громче хлопка, а потому наемниками был абсолютно проигнорирован. Но уже много позже, когда успела разбрестись по комнатам и уснуть, не в далеке от города прогремели один за другим два взрыва. Но отзвуки возможной катастрофы долетели до главной площади сильно заглушенными лесом и хитрой планировкой городских улиц. Вотана, по привычке спящая чутко, открыла глаза, и не придав далекому свечению за окном особого значения перевернулась на другой бок и сладостно засопела.
Вотана, за ночь просыпалась несколько раз: то убрать рисунки и карандаши уснувшей Азы, то укрыть девушку и так тонким одеялом, чтобы она не простудилась. Пару раз гномесса даже заходила в соседнюю комнату, проведать все ли нормально: маленькая Свята ворочалась во сне и все время норовила лечь на край. Почувствовав раннее утро, Ведерун проснулась и навскидку определила пять шесть утра. С удивительной для плотной гномессы легкостью спрыгнула с кровати и быстро оделась. Аза по-детски уронила одну руку с кровати, в уголке правого глаза дрозала прозрачная слеза. Улыбнувшись, Вотана поправила девушке руку, чтобы не болела, когда Аза проснется, и тихо вышла из комнаты. - Зейнар! Доброе утро!- поприветствовала она бодрого трактирщика, насвистывающего под нос приставучий мотивчик.- Не было ль кого этой ночью, кто... - ...просил бы оруженосца или бокал вина, потому что он охраняет высшую особу?- усмехнулся Зейнар.- Нет, никого такого не было. - Поняяятно,- протянула слегка разочарованная гномесса.- Тогда приготовь мне завтрак какой-нибудь, какой ты всегда здесь готовишь. Один, остальные пускай выспятся...- пробормотала уже больше себе под нос Вотана и вышла из трактира подышать воздухом и умыться.
-Долбаные люди с их долбаным солнцем. Долбаные Вентру. Вечно посылают в самую…труднодоступную местность одним словом. Приговаривал Эллу, мчась со всех ног. Бежал он быстро. Скоро наступит рассвет. А Эллу не очень любил. С другой стороны, его единственного из клана солнце не убивало. Но вот уже и деревушка видна. Дампир ухмыльнулся. -мясо…. Эллу спрыгнул на бегу с выступа. Пролетев приличное расстояние, он очутился на территории деревни. Однако и солнце начало появляться. -Вылезло тут! Посмотрите на меня, я такое жёлтое и яркое! И дампир вновь бросился бежать. И вот долгожданная таверна. Эллу с разбегу вбежал в неё, чуть не вышиб дверь. -Фу какая гадость! Первое что он проговорив. Солнце всё же успело задеть его. Успокоившись, малкавианен подошёл к трактирщику и заявил: -Бухла или мальчика мне, ибо я на понтах. Трактирщик округлил свои глаза. Не каждый день ему делают такие заказы. Эллу тоже замолчал, потом слегка не уверено продолжил: -Не то, да? Каин, как же там? Эллу почесал подбородок: -Напиться или подраться. Я при делах. Трактирщик начал моргать. -Опять не то, да? Эллу сел стул -Проклятья, забыл. Ладно принеси мне тогда бокал вина. Или позови чьего либо оруженосца. Я тут должен королевскую особу охранять, а пароль вспомнить не могу. Может оруженосцы знают. И дампир вновь принялся вспоминать пароль -Стакан водки или бабу в номер. Я за всё плачу. Нет, не то. Да как же там?
Вотана с глазами-блюдцами на поллица осторожно отворила дверь и заглянула внуть таверны. По шее стекала тонкая струйка, в свете утреннего солнца на волосах ее сверкала россыпь водяных капель. Вотана негромкосглотнула и переступила порог таверны. - Оруженосца или бокал вина? Ты охраняешь высшую особу?- спросила она с легким недоверием в голосе.
Эллу не оглянувшись, пробурчал -Да. Мне бы вина, или позвать кого ни будь. Я тут дельце одно должен провернуть, а пароль вспомнить немогу. Мал замолчал. Потом поднял голову: -Так это и есть пароль! Эллу вскочил со стула и обернулся со словами -Спасибо тебе родна… Дампир ни кого не увидел. Только потом он заметил…гнома. Верней гнома женщину…гномицу? Ну при его 185 сантиметрах роста, его можно простить, за то, что он не сразу заметил полутораметровое создание. -Эка тебя жизнь… Сказал он глядя на низкорослую даму. Он вообще впервые видел гнома-женщину. -Ты кто? Гном не традиционной ориентанци? Или просто женщина которой не повезло? Хотя может ты действительно гном женщина…Хех! Я думал гномы из земли вырастают, как грибы. Поэтому у них и женщин нет. Беззлобно сказал Эллу, с интересом рассматривая женщину. -Так что там насчёт вина, оруженосца и королевской особы?
"Меня жизнь не помиловала в тот момент, когда с таким, как ты, свела задание выполнять..."- подумала Вотана и мысленно пожалела себя.
- Не за что родной,- произнесла она с усмешкой и преисполнилась терпения объяснить все молодому человеку.- Я вижу ты тоже получил приглашение охранять Высшую особу? Тогда ты с нами в отряде. Я не женщина, а гномесса. Гно-мес-са,- произнесла она по слогам.- Мое имя - Вотана Ведерун. Остальные наемники из нашего отряда... отдыхают... да, отдыхают там, наверху. А ты есть будешь?- гномесса вдруг резко сменила тему разговора, в не проснулись материнские инстинкты.- А то наш любезный Зейнар уже готовит завтрак.
Они так и заснули в обнимку. Эттон спал как убитый, не слышал ни взрывов, ни входящей в комнату Вотаны. Солнце встало из-за горизонта, ударив в лицо парня широким лучом, падавшим из окна. Мстивой поморщился и еле-еле разлепил глаза. Растерев лицо ладонью, он взглянул на спящую эльфийку. «Ох, Аэлин… Как бы теперь уйти так, чтобы не разбудить ее?» Джим аккуратно уложил девушку (ибо до этого она, как и он, находилась в сидячем положении), изо всех сил стараясь ее не потревожить. И вот молодой человек уже стоит в полутемном коридоре. Он спустился вниз, и застыл на последней ступеньке, но практически тут же продолжил свой путь. Гномесса общалась с каким-то парнем (?), судя по всему новым членом отряда. Джим подошел к барной стойке, кивком поприветствовал трактирщика, вернувшегося за барную стойку и с меланхоличным видом протиравшего стаканы. С кухни уже долетали ароматы готовящегося завтрака. - Доброе утро, - проронил парень, ни к кому конкретно не обращаясь, скорее адресовывая фразу всем троим сразу.
Эллу снова сел за стол -А я Эллу…зови меня просто Эллу. А о моей расе тебе лучше не знать. Насколько знал Эллу , гномы нечесть н очень то любят…хотя с другой стороны Эллу думал что у гномов нет женщин, ещё минуту назад. При этом в своё время он получил классическое образование, в которое входило знание основных языков мира. Людского, Эльфийского и Гномьего. -И кто у нас ещё в команде? А насчёт покушать, то я бы от свинины не отказался…можно даже её не жарить. Ну или только слегка. И пинты пива…светлого
Отправлено: 03.04.07 18:20. Заголовок: Кто рано встаёт, тому бог подаёт, ннэ?
Уснула Свята мгновенно и спала беспокойно, за ночь попеременно отлёживая то руку, то ногу, то шею. Ей снилось, что она старается убежать от кого-то, спрятаться, но вокруг было лишь ровное поле… Поэтому в тот момент, когда девочка проснулась, поглядела в поток, тихонько зевнула и решила потянуться, по телу прошла волна протестующей ломоты. «Вот ещё нашли с кем поделиться. Что же мне по-вашему никому уж и помочь нельзя?», - обидевшись на Богов подумала Свята и села на полу рядом с постеленным плащом, начав про себя повторять «Песню пробуждения и нового дня». Удивляться окружающей обстановке и тому, как она оказалась в незнакомой комнате, не пришлось, ребёнок пока на память не жаловался. А потому после прочтения песни девчушка принялась складывать воедино всё, что знала о тех людях, которые её приютили. Исцелённого мужчины в комнате не было. Насколько Свята поняла из обрывков вчерашних разговоров, его звали Джим, хотя хозяин таверны назвал его как-то по-другому. Спящую на кровати красивую девушку Джим называл Свет. Ещё Свята запомнила имя девушки с угольками – Аза, её по имени называла гномесса, имени которой Свята так и не успела услышать… Но надеялась, что ещё услышит. Ещё раз протерев кулачками глаза, Свята встала, как следует потянулась, выгоняя из конечностей неприятное ощущение, и аккуратно свернула плащ. Поразмыслив, девчушка не стала обувать свои мокасины, а аккуратно пристроила из у окна, после чего, схватив плащ в охапку, бесшумно вышла из комнаты с намереньем вернуть его законному владельцу. Владелец нашёлся на первом этаже в компании гномессы, хозяина таверны и незнакомого мужчины. Свята остановилась на середине лестницы, подумывая, а не вернуться ли в комнату, но всё-таки подошла. - Доброе утро и всех благ! – поприветствовала девочка всех собравшихся и тут же протянула Джиму его плащ. – Вот, возьми, и спасибо тебе.
Аэлин проснулась, когда Джим только-только заёрзал, и не открывала глаз, пока он не ушел, а потом и Свята проснулась и вышла - Свет-Аэлин слышала легкие детские шаги. Она открыла глаза, еще сонная и нежная, и неловким, но очаровательным движением убрала прядь волос от лица. Она слегка улыбнулась, когда солнечный лучик прыгнул на ее щеку, и потянулась. По телу разбежалась волна приятной теплоты, и эльфийка ловко встала на ноги. Ноги покалывало. Свет-Аэлин с удовольствием выгнулась мостиком, а затем встала на руки, чтобы потом опустить ноги и встать прямо. Она проделала это как заправская гимнастка. Затем одела синее теплое платье вместо белой робы, и спустилась вниз. - Здравствуй, Зейнар, так рано, а ты уже на ногах, - улыбнулась Свет-Аэлин трактирщику, протиравшему стойку, да так, что тот улыбнулся ей в ответ, пытаясь скрыть улыбку под пышными рыжими усами. - Доброго утра, - поздоровалась Аэлин с Вотаной и Джимом, пряча во взгляде теплую солнечную ласку. Она увидела, что у них в отряде, видимо, прибавилось. - Меня зовут Свет, - представилась она новенькому. По его странному цвету кожи она мигом поняла - это существо не так уж и просто. Но удивляться и распространятся вслух по поводу его нечеловеческого происхождения не стала - еще не таких в путешествиях видала!
Азалия сладко зевнула и открыла глаза, попутно принимая более вертикальное положение. Как девушка оказалась на, весьма удобной для такого рода таверны, кровати она не помнила, но смутно догадывалась, что это все из-за гномессы. Художница мысленно поблагодарила Вотану за ее заботливость, встала и еще раз потянулась, разминая еще сонные мышцы. Ей было невпервой засиживаться за рисунками допозна, но еще никогда она не засыпала от усталости. И вот сейчас, немного придя в себя после сна, Эдельвайс подошла к столу и улыбнулась увиденному. Холст, который вчера был чист, сегодня показывал окружающим его предметам великолепную радужную птицу с глазами-бусинками. Девушка провела рукой по холсту, проверяя насколько хорошо застыла акварель. - Отлично.. - пробормотала Аза и, достав из сумки одну из своих лент для волос, завязала свои кудряшки в хвост - чтобы не мешали. Закатав рукава рубахи, девушка разгладила холст и вздохнула, на пару секунд закрыв глаза. Открыв их, Азалия пристально посмотрела на птицу и, как и всегда, коснулась холста кончиками мизинца и безымянного пальца, поставив их как раз посередине нарисованного птичьего тела. Выждав минуту, Эдельвайс ловко ухватилась за воздух свободными пальцами и начала тянуть и заплетать эту воображаемую нить воздуха, аккуратно перебирая ее пальцами. Через некоторый, не слишком большой промежуток времени, художница остановилась и устало вздохнула. Пока девушка отдыхала, картина приобретала более яркие, радужные цвета, глаза птицы заблестели, совсем как настоящие. Художница придирчиво осмотрела свою работу и, улыбнувшись, резко потянула "нить" на себя, оторвав пальцы от холста. Быстро завязав узелок на нитке, Аза отошла от картины. Холст начал вздуваться, словно расслаиваясь, краска местами потрескалась и затопорщилась. Спустя пару минут стало ясно, что это не просто краска, а перья птицы, которая важно выступала из холста. Птица мелодично защебетала и слетела с холста, лежащего на столе, на плечо к художнице. Взволнованно курлыкая, птица ущипнула девушка клювом за ухо. Азалия засмеялась и погладила птицу. - Ну, успокойся, - пробормотала Эдельвайс, выходя из комнаты с птицей на плече. Быстро пройдя расстояние от комнаты до лестницы, девушка стала спускаться по лестнице. И все бы хорошо, но Аза споткнулась и кубарем скатилась по ступенькам вниз. Птица слетела с ее плеча, испуганно курлыча и, описав по таверне широкий круг, вновь уселась на плечо художницы, уже завершившей свой полет до подножия лестницы.
Путь выдался однообразно-скучный, хотя ни это было главное. Мария погрузилась в свое любимое состояние полубдения-полусна: разум частью отдыхал, частью ревностно следил за любым шорохом в пределах досягаемости ее слуха. Лидерен хватило привычных пятнадцати минут, чтобы восстановить силы, теперь она на ходу приводила себя в порядок. Не нужно было появляться в городе в неподобающем виде. Эльфийка завязала длинные светло-русые волосы в низкий хвост, убрала немного взлохмаченную челку набок – волосинка к волосинке. Она немного покусала губы, скорее по привычке. Деревня была уже близко. Виднелись разноцветные крыши домиков, голые кроны дерев подчинялись малейшему дуновению ветерка. Мария слегка сощурила глаза, хотя и так прекрасно видела деревенский пейзаж до малейшей подробности. Девушка ускорила шаг, весело напевая себе под нос что-то по-эльфийски. У ворот стояли двое заспанных стражников, проводивших Лидерен недвусмысленными взглядами, Мария же прошла, просто-напросто их не заметив. Вот и та площадь, та таверна. На площади никого, кроме двух матрон с огромными тазиками в которых лежало мокрое белье. «Ну никакого понятия о цивилизации», - подумалось эльфийке. Женщины прошествовали мимо, громко разговаривая на каком-то местном диалекте и косо поглядывая по сторонам. Мария немного поежилась, плотнее закутываясь в плащ, извлеченный перед крушением корабля из шкафчика в ее каюте. Подарок очень хорошо согревал, не давая теплу предательски улетучиться. Лидерен остановилась на краю площади и задумчиво оглядела ее. В этом не было никакой надобности, но все же. Мария поправила пряжку плаща и направилась к таверне. Прежде чем толкнуть тяжелую деревянную дверь, девушка взглянула на немного помятый листок. - Оруженосца мне или бокал вина, я охраняю Высшую особу, - прочитала она шепотом. «Так… Ну и что теперь? Пригнать отряд к принцессе? Или принцессу к отряду? И что там за отряд? Лучше их к принцессе. Почему? Во-первых, не надо будет делать крюк, заходя сюда, а сразу пойдем в нужный пункт, во-вторых, ее великое высочество откажутся переться в такую даль. Хотя… Короче, сейчас решим…» Размышление заняли считанные секунды, пока эльфийка распахивала дверь, окунаясь в приятное тепло помещения. Ее взгляду предстала группа людей (и не людей): невысокая девушка, гномесса, молодой человек, ребенок, эльфийка и еще кто-то. Лидерен не сильно приглядывалась к тем, кто стоял у стойки, но в душу закралось подозрение – они. Мария вздернула подбородок, подошла к стойке и негромко заявила трактирщику: - Здравствуйте, мне нужны те, кто появился в этой деревне со словами «Оруженосца мне или бокал вина, я охраняю Высшую особу». - Добрый день, - откликнулся трактирщик и молча кивнул на группу. Лидерен внимательнее взглянула на отряд. Что ж. Два воина у них точно есть… Точнее у нас. - Здравствуйте, - теперь Мария уже поздоровалась с отрядом. – Кто главный? Немногословно, зато четко и ясно.
Мстивой улыбнулся Святе, принимая свой плащ и накидывая его на плечи. Улыбка улетучилась не так быстро, как хотелось. Джим косо взглянул на Свет и еще раз улыбнулся. - Тебе как всегда, Мстивой? – деловито осведомился Зейнар. - А? Да, как всегда, - согласился парень. – Да и на остальных завтрак наколдуй. Пока то да се, а перед Джимом уже стояла чашка ароматного смородинового чая и тарелка с обычным хлебом. Его завтра делался недолго, поэтому порадовал хозяина уже через пятнадцать минут. Молодой человек быстро умял его и подпер голову рукой, наблюдая, как Зейнар гремит тарелками. В зале появилась вчерашняя официантка. Она боязливо взглянула на наемников и, вцепившись в юбку, доходившую ей до середины икры, протрусила к дальним столикам и стала тщательно отмывать каждый. Джим лишь про себя ухмыльнулся, а виду не подал. - Никто не… - начал он, но его прервал трактирщик: - Я уже говорил этой даме, - он кивнул, улыбаясь, на Вотану, - что никто не приходил и не называл ваш пароль. Зейнар ухмыльнулся шире и начал ревностно тереть барную стойку. На секунду отвлекшись, он поднял голову и крикнул девахе: - Дуреха! Быстрее! Что ты трешь один и тот же стол?! - Не ори, - буркнул Джим, прикрывая ладонью ухо. - Тут… э… пятно… - выдавила несчастная, еще с секунду потерла стол и перешла к следующему. И тут случилось нечто из ряда вон выходящее. Дверь таверны открылась и на пороге показалась ладная фигурка невысокой девушки, закутанной в плащ. Эттон небрежно повернул голову и взглянул на вошедшую. Эльфийка. И при ней было оружие. «Опять женщина в отряде». Но она вовсе не повела себя так, как он ожидал: не назвала громко пароль, а лишь поинтересовалась у трактирщика о том, где отряд, который… и так далее. - Здрасте, - откликнулся Мстивой и воззрился на эльфийку внимательнее. Девушка вела себя, как командир. Ну или что-то вроде того, но пониже чином. По крайней мере, голос ее звучал уверенно, она знала, что ей надо от них и шла к цели.
Аэлин обернулась на вновь вошедшую, и хмыкнула: первое впечатление от этой эльфийки оказалось не положительным. Свет-Аэлин не понравился ее тон, хотя логически он обьяснялся очень просто. Свет-Аэлин не могла подавить в себе раздражение, вызванное ее словами, и лишь кивнула в ответ на приветствие, даже не сочтя нужным представиться. Она погладила Святу по голове, ласково, тепло, и села рядом с Джимом. Ей было интересно, как поведет себя целеустремленная особа дальше - если учесть, что "теневым" лидером отряда будто бы стала Вотана...
НРПГ: хехе, Мария, чисто ради интереса, уж извини, а с чего это трактирзщик ОШАРАШЕННО откликнулся?
- Что ж твой друг так легко выдает нас кому попало?- едва слышно шепнула Ведерун Джииму прямо в ухо: пока тот сидел, а гномесса стояла, они были примерно одного роста. Ну почти...- Главный тот, кто верховодить умеет да званием соответственным наделен. А покуда мы приказаний ждем, нет средь нас главного. Мое имя Вотана, урожденая Ведерун, дочь мастера бурь Алгана.- Вотана поклонилась не без удивительного для ее теля изящества (в конце концов, она воспитывалась в храме Айнура).- Кто же оказывает нам честь своим общением?- произнесла она с усмешкой.
НРПГ: от наглости ошарашено=) чесно говоря автоматом вылетело.
РПГ: Эльфийка взглянула на гномессу. «Ну нет главного так нет, вот только сразу видно, кто среди вас… ну да ладно, не об этом…» Губы Марии тронула незаметная улыбка, уголки губ лишь чуть вздрогнули, поднявшись к верху, она наклонила голову, отчего челка упала на глаза и представилась: - Мария Лидерен, уроженка мира Четырех Стихий. Я послана дабы присоединить ваш отряд, - беглый взгляд зеленых глаз окинул присутствующих, - к нашему, под охраной которого на данный момент находится Высшая Особа. Голос эльфийки звучал приветливо, без тех ноток, с которыми она обращалась к трактирщику, а затем спрашивала о главенствующем. Лидерен немного помолчала, собираясь с мыслями. «Почему я не умею вести деловые разговоры?» - пожалела она. - Либо мы проследуем в лагерь отряда, что будет, наверное и удобнее, и крюк делать не надо, либо тот отряд придет сюда… под крики принцессы, - Мария пожала плечами. Лидерен по привычке закусила нижнюю губу и окинула отряд еще одним взором, остановившись на эльфийке. «Может, подружимся? Она кажется милой…»
Аэлин, когда Мария представилась, почувствовала укол совести, и укорила себя за торопливые выводы по первому впечатлению. - Свет, - представилась она, и улыбка, не прячась в уголках губ, осветила ее милое бледное лицо.
- А кто ему запрещал давать о нас сведения? Она назвала пароль, - процедил сквозь зубы Эттон. Его взгляд бегло изучил представившуюся Марией. «Ладная фигурка… И чего они все так рвутся воевать, держа в руках оружие?» - Джеймс Эттон Мстивой, - представился он, встав и отвесив поклон. «Ох, сейчас бы еще шляпой помахать с огромным белым пером», - усмехнулся про себя Джим.
Святу учили никогда не встревать без надобноси в разговоры взрослых, поэтому она зачастую больше слушала, нежеди высказывалась, но тут дело другое. Тут пока только здороваются, значит пока ещё можно вставить своё тоненькое "вя", а то потом заведут беседу - слова не скажешь. Отлепившись от Аэлин, вокруг которой ощущалась какая-то сфера защиты и уюта, девочка поклонилась эльфийке: - А меня Святой зовут.
"Она не прочитала фразу, а потребовала тех, кто ее назвал, умник"- эти слова так и вертелись на языке гномессы. Но воспитанная в гномьей среде, Вотана предпочитала мужчине не перечить. Да и потом, что мужчине не объясняй, все как об стенку горох: в своей правоте он свято уверен. С трудом подавив в себе желание восстановить справедливость, властительница бурь, выдержала паузу, и обратилась к Марие: - Либо идти с тобой в лагерь к ним, либо им - к нам? Правильно я понимаю? Уважаемая, в письмах каждому из нас было ясно сказано, что ждать Высшую Особу мы должны здесь. А после долгого путешествия вам самим надо будет отдохнуть, да и принцесса, как я понимаю, от уюта не откажется. - Вотана определенно чувствовала логику в своих словах.- Зачем нам делать крюк?
Азалия вздохнула, поняв, что никто попросту не заметил ее полета и поднимать ее не собираются. "Что ж, не собираются - и не надо!" - решила девушка и поднялась на ноги. Птица на плече Азы курлыкнула, но не сдвинулась с места. Художница отряхнулась и, улыбнувшись, подошла к остальным. - Азалия Эдельвайс, - представилась она и замолчала, чуть покраснев. С одной стороны, разговор ей прерывать не хотелось, но с другой стороны - надо же ей представиться? В любом случае, Эдельвайс уже предствилась и смысла раздумывать над этим не было. Разговор зашел о том, гора ли к Магомеду пойдет, или же Магомед - к горе. И, судя по всему, Вотана готова была отстаивать свою точку зрения до конца. В чем-то Азалия была с ней согласна, но и против небольшого похода до остальной части отряда тоже ничего не имела. Птица на плече девушки взолнованно щебетала, а когда художница провела рукой по ее перьям, щебетание замолкло.
Губы Лидерен дрогнули в светлой улыбке. Она приветливо кивнула каждому представившемуся, особенно ее поразило присутствие маленькой девочки по имени Свята. Птица на плече Азалии также привлекла внимание эльфийки, а точнее приковала к себе ее внимание на несколько мгновений. И тут слова Вотаны ударили по слуху остро отточенным лезвием. Мария на мгновение задумалась и пожала плечами – не ее делом было принимать решения, ведь капитаном была Гласис. Тем более что эльфийку просили лишь всего-навсего найти отряд наемников… И тут Марию осенило: бумага! Она молча протянула бумагу, на которой было написано приглашение и тайная фраза, по которой наемники должны были узнать друг друга, гномессе. «Хватит крутиться вокруг да около! Тебе же было сказано: предупредить отряд». - Вы поняли все абсолютно правильно, но… Вам действительно нужно было ждать Высшую Особу здесь, но случилось непредвиденное: наш корабль потерпел крушение, поэтому необходимо подкрепление для охраны Ее Величества. Тут, в этой бумаге, недвусмысленно приглашение вашего отряда на присоединение к тому, под чьей охраной находится Высшая Особа. Мария вздохнула и спокойно посмотрела на Вотану, а затем на каждого из отряда.
Эттон мрачно слушал препирания эльфийки и гномессы. «И почему эти две расы постоянно враждуют?! Какая разница – мы придем в их лагерь, или они придут сюда? Наша задача – сопровождать особу королевской крови, ну и какая разница, где именно ее встретить?» - Вотана, - подал голос молодой человек, - они находятся в… бедственном положении после катастрофы, им нужно подкрепление, так почему бы нам не присоединиться к ним, если все равно охраняем одну и ту же Высшую Особу? Джим пожал плечами и вновь предоставил дело на самотек. «Но лишь до поры до времени», - пообещал он сам себе.
Аэлин отвлеклась от разговора. Им со Святой нужно было позавтракать, а руководство пускай само решает. Свет-Аэлин усадила Святу за стол, и улыбнулась Зейнару, который выставил на стойку завтрак для них: две чашки чая с ягодами, и хлеб с маслом. Аэлин отнесла все это к столу, и, садясь на лавку, с наслаждением сделала первый глоток чаю. - Кушай, - кивнула она Святе на горячий чай и пышную булку, еще теплую после печи.
Эльфийка остановила взор на Джиме, ее глаза чуть сузились, а губы тронула улыбка. Но Мария тут же вновь сосредоточила свое внимание на Вотане. «А если она права? Да и принцессе, наверное, надо бы себя в порядок привести, иначе столько крику будет… И помятый уставший отряд не откажется от отдыха, теплой ванной, горячей вкусной еды. Ох, проще всего вернуться к превратившейся в щепки «Летящей» и изложить всю суть дела Гласис. Пусть она и решает. Дипломат из меня никакой…» - Хотя, - девушка придала своему милому личику сомневающееся выражение, - может вы и правы, Вотана. Может стоит, чтобы тот отряд прибыл сюда, набрался сил и отдохнул…
Аэлин уловила обрывок фразы Линдерен и закивала - она была целиком и полностью согласна. - Да, - заговорила вдруг она, - Лучше им отдохнуть, и потом всем вместе двинуться в поход. А еще здесь можно купить провианта в дорогу, ведь никто не знает, насколько длинным и трудным окажется путь. Она, кажется, была абсолютно уверена в своих словах, а потом, помолчав, добавила: - Еды и питья в пути много не бывает.
Лидерен взглянула на Аэлин, эта эльфийка ей все больше и больше нравилась. - Тогда, пожалуй, мне пора в обратный путь, - Мария взглянула на Вотану, понимая под этим взглядом желание получить весомое слово явного лидера этой группы. «Почему я не удивляюсь, что именно Вотана, а не, например, Джим?»
- Стой.- Это слово гномесса произнесла тихо, не отрывая взгляда от пола.- Стой, Мария. Теперь я вижу, что была не права. Пока ты доберешься до своего отряда солнце уже будет клонитсья к закату. Когда же вы соберетесь (а высшые особы, мне кажется, быстро собираться не умеют), будет уже вечер, когда вы двинетесь в обратный путь до нас будет уже темно. Нет, я не сомневаюсь что вы сможете отбить - если, конечно, такое случиться - нападение, но вместе будет гораздо легче да и спокойнее.
- Решено.- Вотана встала ударив себя по коленям.- Отправляемся вместе. Всем двадцать минут на сборы. Все это гномесса проговорила тоном, исключающим всякие возражения. Дав таким образом каждому понять кто взял на себя временные обязанности лидера, Вотана без лишних церемоний направилась к лестнице, ведущей в галерею второго этажа. - Мария. Пока мы собираемся тебе бы стоило подкрепить силы. Ты еле на ногах стоишь.- Бросила гномесса уже со второго этажа и, развернувшись, скрылась за поворотом.
Девушка взглянула на гномессу, вежливо выслушивая ее слова. «Что ж, пусть будет так. Значит, она действительно умна. Почему мой народ… Ну да ладно, слава силам лесным, что я более очеловеченная, чем мои родственнички!» Лидерен поправила на плечах плащ и откинула постоянно лезшую в глаза длинную русую челку. - Да уж, она права, - вздохнула эльфийка, имея ввиду рассуждения Вотаны. Мария поправила за спиной колчан со стрелами и приземлилась подле Аэлин, сложа руки на барной стойке и положив на них подбородок. Ее глаза остановились на одной точке. Хоть Лидерен и чувствовала себя вполне отдохнувшей за пятнадцать минут полубдения-полусна в пути, но еще пятнадцать минут в том же состоянии пойдут ей только на пользу. Она замерла, неотрывно глядя в пустоту.
«Странная эта эльфийка. То настаивает на одном, теперь предполагает другое. Ну да не важно, главное, что разобрались». Эттон поднялся, мимолетно взглянув на Лидерен, затем улыбнулся Аэлин, и последовал за Вотаной. Нужно было собирать вещи. Джим вошел в комнату, огляделся и принялся собирать свои немногочисленные вещи. «Надо бы посудачить с Зейнаром о провианте…» Молодой человек умостил меч за спиной, застегнул серебристую пряжку плаща и вновь покинул комнату. Он беззвучно, предварительно громко постучав, вошел в комнату, которую делили Вотана и Аза. - Вотана, - окликнул он гномессу, - я тут… Вообщем, думаю, стоит позаботиться о провианте. После крушения у них явно запасы уменьшились, да и мы без запасов. Долго без еды мы не протянем, а охота займет слишком много времени. Я поговорю с Зейнаром.
Аэлин благодарно поймала улыбку Джима, и мысленно поблагодарила небо за то, что не забыла взять с собой сумку, и можно просто спокойно допить остывший чай и никуда не торопиться. Рядом сидела Лидерен, и Свет-Аэлин чувствовала исходящее от ее тела тепло. - Хочешь чаю? - спросила Аэлин. - Ты успеешь выпить чай до того, как мы двинемся. Заботливо заглянула в лицо эльфийке. Да и вправду, та была не в лучшей форме, просто потому, что длинные переходы утомляют.
Мария с силой вырвала себя из установившегося равновесия тела и духа. Эльфийка спокойно взглянула на сидящую рядом, задумавшись. - Не отказалась бы, - вздохнула Лидерен. Губы девушки расплылись в светлой, мягкой улыбке. Взор ее зеленых глаз остановился сначала на Свет, затем на малышке Святе. Она умостила колчан со стрелами, лук и кинжал на соседнем стуле и молча взглянула на трактирщика, явно следившего за разговором и своевременно обеспечившего эльфийке чай. Перед Марией была поставлена емкая кружка с ароматным содержимым, от которого поднимался молочно-белый пар. Пахло смородиной…
- Отличная идея, Джим,- бросила Вотана, не оборачиваясь.- Я и сама об этом уже подумала, но раз уж ты подрядился разобраться с провиантом, то будь добр. Да, кстати, стоит наверно узнать у этой Марии сколько там людей (или не совсем людей) дожидаются нас. Исходя из этого и провиант у Зейнара закажем.- Гномесса перекинула сумку через плечо и вышла из комнаты вслед за Джимом.
Эттон выслушал гномессу, кивнул и вышел из комнаты. Лидерен уже потягивала горячий чай, а смородиновый аромат разносился по помещению. Молодой человек подошел к Марии и, откашлявшись, окликнул: - Мария? – он секунду помолчал. – Я решил посуетиться насчет провианта. Какова численность отряда, в который мы направляемся?
Девушка поставила почти пустую кружку и внимательно взглянула на молодого воина бездонными зелеными глазами. Ее брови сместились к переносице, мгновение она размышляла, подсчитывая. «Численность-то составляет… одиннадцать? Нет, еще служанки… Господи, сколько их? Три? Четыре? Да, вот Морти можно не считать. Этот миниатюрный зверек сам прокормиться, уж тут долго думать не надо. И того… Четырнадцать… Господи, ну сколько же у принцессы служанок? Почему-то они всегда казались мне такими одинаковыми… Кажется, все же, три… Тринадцать тогда? Веселенькое число». - Учитывая состав и вашего отряда, и того, что сейчас охраняет принцессу, всего нас восемнадцать, если я не ошибаюсь. «Силы лесные, даже если я ошибаюсь, это никак не будет помехой».
- Восемнадцать, - задумчиво протянул воин, кивнул и подошел к Зейнару, протиравшему кружки на другом конце стойки. «Если она не ошибается! Ох ты ж господи, уже и считать… ну да не важно». Эттон оперся о гладкое дерево и, не отводя взора и не мигая, уставился на трактирщика. Тот, не отрывая взора от кружки, все больше и больше хмурился. - Ну чего тебе? – буркнул Зейнар. – Продовольствие собираешься выбить? - Ох, - Джим округлил глаза. – Ну если ты так настаиваешь… - Не надо делать из меня дурака, - буркнул Зейнар. – У меня есть уши, и с этим ничего не поделаешь. Я понимаю: дружба и все такое, - но надо же и меру знать! - А ты на досуге вспомни, сколько раз я помогал тебе. Сколько раз вытаскивал задницу твоего сына из кошмарных ситуаций, в которые еще не каждый умудриться попасть. - Мстивой, ты меня поражаешь! - Ну так что? Поможешь? И мы точно квиты… - Где-то я уже слышал. Не знаешь где? - Откуда мне-то знать? – невинно захлопал ресницами молодой человек. - Ох, Мстивой! – трактирщик нахмурился, и тут его широкое лицо расплылось в улыбке. – Ладно, парень, помогу в этот раз. С расплатой разберемся потом. - Да еще не раз сойдемся, - хмыкнул Джим. – Уж такова судьба. - Сколько я тебя знаю, столько и удивляюсь… - Да я сам себе удивляюсь, - улыбнулся молодой человек. – Ну отряды экипировать ты умеешь? - Обижаешь! Сколько вас? - Восемнадцать. - Хорошо, дай мне около получаса. - И ни секундой больше, - Эттон кивнул и, проводив трактирщика взором, подошел к немногочисленному отряду. Точнее к части нового отряда…
Аэлин обернулась, и встретила подошедшего Джима улыбающимся взглядом. Ей ничего не хотелось говорить, ведь ночь закончилась, чай был выпит, завтрак съеден... Столько было сказано, а ей все не хотелось принимать участие в разговоре, или начинать новый разговор. Весь день впереди. В теле - истома, ленивое утреннеее состояние. Свет-Аэлин просто прислонилась к Джиму всей спиной, и закрыла глаза, наслаждаясь, кажется, каждым вздохом холодного сонного утра.
Молодой воин ответил на улыбку девушки не менее лучезарно-приветливой улыбкой. Джим обнял эльфийку за плечи и едва слышно вздохнул. Так было приятно ощущать тепло и гибкость ее худенькой изящной фигурки... Он еще раз вздохнул и чуть крепче сцепил объятья. "Вот так и пересекаются пути и судьбы... Если бы не это задание, я бы никогда не повстречал Свет..."
Невысокий худющий подросток, бесшумно подойдя к наемникам, настойчиво подергал Эттона за рукав. Карий и зеленый глаза мальчишки серьезно уставились в лицо воина, темные брови были сосредоточнно сведены к переносице. Джим, изгнув бровь, вопрошающе уставился на мальца. "Это еще что за чудо-юдо? Что-то Зейнар совсем перестал за парнишкой следить, запустил..." - Батя просил передать, что все уже собрано в рюкзаки, можете забирать, - буркнул сын трактирщика, потерев грязной рукой немного крючковатый нос. - Спасибо, - кивнул Джим и устремил вззор своих серых проницательных глаз на трактирщика, тот лишь пожал плечами и прошептал одними губами: "Сочтемся". Мстивой кивнул в ответ и вновь перевел взор на отряд. - Тогда... Уже можно двигаться в путь, - произнес молодой человек.
Свет-Аэлин прикрыла глаза. Когда Джим обнял ее, ей показалось, что рухни все на свете - а ей хорошо. Когда мальчик, видимо, сын Зейнара, подергал Джима за рукав, он потревожил и Свет-Аэлин. Она приоткрыла глаза, и услышала фразу: "Тогда уже можно двигаться в путь", и встала с лавочки. - Да, можно. Закинула рюкзачок на плечо, отдала Зейнару пустые чашки - ее и Святы - и взяла девочку на руки, прикрыв плащом, ожидая остальных членов отряда.
Зейнар нетерпеливо подгонял сыновей, попутно отвешивая оплеухи стравшимсяотлянивать от работы. - Да перетаскайте уже эти рюкзаки и гуляйте. Ведь и вам выгоднее и у меня времени меньше расходуется, - ревел отец, возвышаясь над их головами. - Бать, ну вот они бы сами себе и таскали... - началбыло старший, ног был прерван рыком отца: - Ты меньше болтай, больше делай. Сказано - таскай, так и не умничай. Умник, твою... Провиант был перенесен в зал таверны, где толпились наемники. Зейнар сдержано кивнул Джиму: - Ну удачи тебе, Мстивой. Тебе и твоим путникам. - Да и тебе того же, Зейнар. На этом трактирщик одарил присутствующих прощальным кивком и удалился. Эттон вздохнул, умостил один из мешков с провиантом за спиной, второй - на плече и вопрошающе взглянул на Марию. Ведь дорогу знала только эльфийка...
Эльфийка спокойно ждала, когда отряд соберется и пока приготовят провиант. "Интересно, от кого исходила идея запастись провизией? Этот человек - или не человек - весьма проницателен и умен..." Мария задумалась, изучая профиль Аэлин, но ощутила на себе чей-то взгляд и обернулась. На нее выжидающе смотрели серые глаза воина. "Не надо на меня так смотреть, дырку проглядишь!" - Ну что, в путь? - поинтерисовалась Лидерен, поднимая с пола один из мешков провианта.
Мария безмолвно окинула ничего не выражающим взглядом путников. "Ну, значит в путь..." Эльфийка поправила плащ, плотнее захлопнув его полы, попрощалась с низкорослым приветливым трактирщиком и вышла из помещения. Прохладный воздух тут же ударил в лицо, девушка с наслаждением повела плечами и зашагала вперед по каменной мостовой площади. Лямки мешка оттягивали плечи, дополнительный вес составляли лук, колчан со стрелами и кинжал, но к этому обмундированию она давно уже привыкла, ощущая его скорее продолжением себя, неотъемлимой частью... чем-то вроде одежды. Лидерен не нарушала восстановившегося молчания и вела отряд по пыльной дороге к потерпевшей крушение "Летящей". Вдруг она резко остановилась, нахмурив брови и на секунду задумавшись, но тут же свернула с дороги и побрела в известном лишь ей направлении. "Главное, чтобы они не уматались... Аэлин со Святой на руках... Джим... хотя что ему, он воин, ему не привыкать. Да и... Тем не менее путь будет весьма изматающим." - Аэлин, - нарушила Мария воцарившуюся тишину, - откуда ты родом?
Аэлин легко ступала по снегу, не оставляя на нем следов - левитировала. Вопрос Марии показался ей странным, но она, поплотнее укутав Святу в плащ, ответила: - Моя родина - Одинокий Лес. Это очень, очень далеко отсюда... Свята мирно посапывала Свет-Аэлин в шею. - А родной деревни моей больше нет на свете. Она опустила голову. Ей все еще неприятно было вспоминать ту страшную ночь, когда деревня подверглась нападению, и жители, все до одного, включая стариков, женщин и юных эльфов, мужественно защищали дом до последней капли крови. Свет-Аэлин встряхнула головой, силясь прогнать от себя видение, и спросила: - А где родилась ты, Мария?
Эльфийка на секунду задумалась. Она ждала этого вопроса. - Я родилась слишком далеко... за гранью между мирами. Повисло молчание, которое через мгновение было вновь нарушено Марией. - А! Ну вот мы и пришли. Добро пожаловать. Лидерен указала рукой на искореженные обломки некогда такой прекрасной "Летящей".
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
